Глава 1. Развалины.
В первой главе рассказана история развалин старого замка и часовни на острове недалеко от Княж-городка, в котором жил главный герой, мальчик по имени Вася. Его мать умерла, когда мальчику исполнилось только шесть лет. Отец, убитый горем, не обращал на сына никакого внимания. Он лишь изредка ласкал младшую сестру Васи, потому что она была похожа на мать. И Вася был предоставлен сам себе. Он почти все время проводил на улице. Развалины старого замка манили его своей тайной, так как про него рассказывали страшные истории.
Этот замок принадлежал богатому польскому помещику. Но род обеднел, и замок пришел в запустение. Время разрушило его. Про замок говорили, что он стоит на костях пленных турок, строивших его. Недалеко от замка располагалась заброшенная униатская часовня. В ней когда-то на молитву собирались горожане и жители соседних деревень. Теперь же часовня разваливалась так же, как и замок. Долгое время развалины замка служили пристанищем для нищих людей, которые приходили туда в поисках крыши над головой, потому что здесь можно было жить бесплатно. Фраза «Живет в замке!» обозначала крайнюю нужду обедневшего человека.
Но пришло время, и в замке начались перемены. Янушу, который давным-давно служил старому графу, хозяину замка, удалось каким-то способом выхлопотать себе так называемую владетельную хартию. Он стал управлять развалинами и внес туда преобразования. То есть, в замке остались жить старики и старухи, католики, они изгоняли всех, кто не был «добрым христианином». По острову неслись крики и вопли прогоняемых людей. Вася, наблюдавший за этими переменами, был до глубины души поражен людской жестокостью. С тех пор развалины потеряли для него свою привлекательность. Однажды Януш привел его к развалинам за руку. Но Вася вырвался и, расплакавшись, убежал.
Глава 2. Проблематические натуры.
Несколько ночей после изгнания из замка нищих в городе было очень неспокойно. Оставшиеся без крова люди бродили по улицам города под дождем. А когда весна полностью вступила в свои права, эти люди куда-то исчезли. Ночами больше не раздавался лай собак, и не было стука по заборам. Жизнь вошла в свою колею. Жители замка снова стали ходить по домам за подаянием, так как местные жители считали, что кто-нибудь должен получать милостыню по субботам.
А вот изгнанные из замка нищие не находили сочувствия у горожан. Они перестали бродить по городу по ночам. Вечером эти темные фигуры исчезали у развалин часовни, а утром выползали с той же стороны. В городе говорили, что в часовне есть подземелья. Именно туда и поселились изгнанники. Появляясь в городе, они вызывали у местных жителей возмущение и враждебное отношение, так как отличались своим поведением от жителей замка. Они не просили милостыню, а предпочитали сами брать то, что им было необходимо. За это подвергались жестоким преследованиям, если были слабыми, или сами заставляли страдать горожан, если были сильными. К обывателям они относились презрительно-настороженно.
Среди этих людей были примечательные личности. Например, «профессор». Он страдал идиотизмом. «Профессором» его прозвали за то, что он, как поговаривали, был когда-то гувернером. Он был безобидным и смирным, ходил по улицам и что-то постоянно бормотал. Обыватели пользовались этой его привычкой для развлечения. Остановив «профессора» каким-нибудь вопросом, забавлялись тем, сто он мог часами говорить без перерыва. Обыватель мог заснуть под это бормотание, проснуться, а «профессор» так и стоял над ним. А еще «профессор» по никому неизвестной причине страшно боялся любых колющих и режущих предметов. Когда обывателю надоедало бормотание, он кричал: «Ножи, ножницы, иголки, булавки!» «Профессор» хватался за грудь, царапал ее и говорил, что за сердце зацепили крючком, за самое сердце. И торопливо уходил.
Изгнанные из замка нищие всегда стояли друг за друга. Когда начинались издевательства над «профессором», на толпу обывателей налетал пан Туркевич или штык-юнкер Заусайлов. Последний был огромного роста с сине-багровым носом и выкаченными глазами. Заусайлов давно уже открыто воевал с обывателями городка. Если он оказывался рядом с преследуемым «профессором», то по улицам долго разносились его крики, потому что он носился по городку, уничтожая все, что попадало под руку. Особенно доставалось евреям. Штык-юнкер устраивал еврейские погромы.
Обыватели также часто развлекались над спившимся бывшим чиновником Лавровским. На памяти у всех еще было то время, когда к Лавровскому обращались «пан писарь». А теперь он представлял довольно жалкое зрелище. Падение Лавровского началось после бегства с драгунским офицером дочери трактирщика Анны, в которую чиновник был влюблен. Постепенно он спился, и его часто можно было видеть где-нибудь под забором или в луже. Он устраивался поудобнее, вытягивал ноги и изливал свое горе старому забору или березке, то есть рассказывал о своей молодости, которая была окончательно загублена.
Вася и его товарищи часто были свидетелями откровений Лавровского, который обвинял себя в разных преступлениях. Он говорил, что убил своего отца, погубил мать и сестер с братьями. Дети верили его словам, и удивлялись лишь тому, что у Лавровского было несколько отцов, так как одному он пронзал мечом сердце, другого отравил ядом, третьего утопил в пучине. Взрослые опровергали эти слова, говоря, что родители чиновника умерли от голода и болезней.
Так, бормоча, Лавровский засыпал. Очень часто его мочило дождем, засыпало пылью. Несколько раз он чуть не замерз под снегом. Но его всегда вытаскивал веселый пан Туркевич, заботившийся как мог о спившемся чиновнике. В отличие от «профессора» и Лавровского, Туркевич не был безответной жертвой горожан. Напротив, он именовал себя генералом, и всех окружающих кулаками заставил так себя называть. Поэтому он ходил всегда важно, брови у него были сурово насуплены, а кулаки готовы к драке. Генерал был всегда пьян.
Если же денег на водку не случалось, то Туркевич отправлялся по местным чиновникам. Он подходил в первую очередь к дому секретаря уездного суда и перед толпой зевак разыгрывал целый спектакль по какому-нибудь известному в городке делу, изображая и истца, и ответчика. Судебное производство он знал очень хорошо, поэтому в скором времени из дома выходила кухарка и давала генералу деньги. Так происходило у каждого дома, куда приходил Туркевич со своей свитой. Заканчивал он поход у дома градоправителя Коца, которого часто называл отцом и благодетелем. Здесь его одаривали подарком или же звали бутаря Микиту, который быстро управлялся с генералом, унося его на плече в кутузку.
Кроме этих людей в часовне ютилось много разных темных личностей, промышлявших мелким воровством. Они были сплочены, и руководил ими некий Тыбурций Драб. Кто он и откуда, никто не знал. Это был человек высокого роста, сутуловатый, черты лица крупные и выразительные. Низким лбом и выдающейся вперед нижней челюстью он напоминал обезьяну. Но глаза у Тыбурция были необыкновенные: они сверкали из-под нависших бровей, светились необыкновенным умом и проницательностью.
Всех поражала ученость пана Тыбурция. Он наизусть мог часами читать Цицерона, Ксенофонта, Виргилия. О происхождении Тыбурция и его образованности ходили разные толки. Но это так и оставалось тайной. Еще одной загадкой стало появление у Драба детей, мальчика лет семи и девочки трех лет. Валек (так звали мальчика) иногда без дела бродил по городу, а девочку видели всего один раз, и никто не знал, где она находится.
Глава 3. Я и мой отец.
В этой главе рассказывается об отношениях отца и сына. Старый Януш часто говорил Васе, что он в дурном обществе, так как его можно было увидеть либо в свите генерала Туркевича, либо среди слушателей Драба. С тех пор как у Васи умерла мать, а отец перестал обращать на него внимание, мальчик почти не бывал дома. Он избегал встреч с отцом, потому что лицо того было всегда сурово. Поэтому рано утром он уходил в город, выбравшись в окно, а возвращался поздно вечером, снова через окно. Если маленькая сестра Соня еще не спала, то мальчик пробирался к ней в комнату и играл с ней.
Рано утром Вася уходил за город. Он любил наблюдать пробуждение природы, бродил в загородной роще, у городской тюрьмы. Когда поднималось солнце, он шел домой, так как голод давал о себе знать. Мальчика все звали бродягой, негодным мальчишкой. В это же поверил отец. Он пытался воспитывать сына, но все его попытки заканчивались неудачей. Видя суровое лицо отца со следами огромного горя от утраты, Вася робел, опускал глаза и замыкался. Если бы отец приласкал мальчика, то все было бы совсем по-другому. Но мужчина смотрел на него отуманенными горем глазами.
Иногда отец спрашивал, помнит ли Вася мать. Да, он помнил ее. Как он прижимался ночами к ее рукам, как она сидела больная. И теперь он часто просыпался ночами с улыбкой счастья на губах от любви, которая теснилась в детской груди. Он протягивал руки, чтобы принять ласки матери, но вспоминал, что ее больше нет, и горько плакал от боли и горя. Но отцу мальчик не мог сказать всего этого из-за его постоянной угрюмости. И лишь еще больше съеживался.
Пропасть между отцом и сыном становилась все больше. Отец решил, что Вася окончательно испорчен и у него эгоистичное сердце. Однажды мальчик увидел своего отца в саду. Тот ходил по аллеям, и на лице его была такая мука, что Васе хотелось броситься к нему на шею. Но отец встретил сына сурово и холодно, спросив только, что ему нужно. С шести лет Вася узнал весь «ужас одиночества». Он очень сильно любил сестру, и она отвечала тем же. Но как только они начинали играть, старая няня забирала Соню и уносила к себе в комнату. И Вася стал реже играть с сестрой. Он стал бродягой.
Целыми днями он бродил по городу, наблюдал за жизнью горожан. Иногда некоторые картины жизни заставляли его останавливаться с болезненным испугом. Впечатления ложились ему на душу яркими пятнами. Когда же в городе не осталось неизведанных мест, а развалины замка потеряли для Васи свою привлекательность после изгнания оттуда нищих, то он стал часто ходить вокруг часовни, пытаясь обнаружить там человеческое присутствие. Ему пришла в голову мысль осмотреть часовню изнутри.
Глава 4. Я приобретаю новое знакомство.
В этой главе рассказывается, как Вася познакомился с детьми Тыбурция Драба. Собрав команду из трех сорванцов он отправился к часовне. Солнце садилось. Вокруг никого не было. Тишина. Мальчикам было страшно. Дверь часовни была заколочена. Вася надеялся забраться с помощью товарищей через окно, которое находилось высоко над землей. Сначала он заглянул вовнутрь, повисну на оконной раме. Ему показалось, что перед ним глубокая яма. Не было никаких признаков присутствия человека. Второй мальчик, которому наскучило стоять внизу, тоже повис на оконной раме и заглянул в часовню. Вася предложил ему спуститься в комнату на поясе. Но тот отказался. Тогда Вася сам спустился туда, связав вместе два ремня и зацепив их за оконную раму.
Ему было жутко. Когда же раздался грохот обвалившей штукатурки и шум крыльев проснувшейся совы, а в темном углу какой-то предмет исчез под престолом, друзья Васи убежали стремглав, оставив его одного. Чувства Васи невозможно описать ему казалось, что он попал на тот свет. Пока он не услышал тихий разговор двух детей: одного совсем маленького и другого Васиного возраста. Вскоре из-под престола показалась фигура.
Это был темноволосый мальчик лет девяти, тоненький в грязной рубашке, с темными кудрявыми волосами. При виде мальчика Вася приободрился. Еще спокойнее ему стало, когда он увидел девочку с белокурыми волосами и голубыми глазами, которая тоже пыталась выбраться из люка в полу часовни. Мальчики готовы были подраться, но девочка, выбравшись, подошла к темноволосому и прижалась к нему. Это все решило. Дети познакомились. Вася узнал, что мальчика зовут Валек, а девочку Маруся. Они брат и сестра. Вася вытащил из кармана яблоки и угостил своих новых знакомых.
Валек помог Васе выбраться назад через окно, а сам с Марусей вышел другим ходом. Они проводили непрошенного гостя, и Маруся поинтересовалась, придет ли он еще. Вася обещал прийти. Валек разрешил ему приходить только тогда, когда взрослых не будет в часовне. Еще он взял с Васи обещание никому не рассказывать о новом знакомстве.
Глава 5. Знакомство продолжается.
В этой главе рассказывается, как Вася все больше привязывался к своим новым знакомым, бывая у них каждый день. По улицам города он бродил только с одной целью – посмотреть, ушли ли взрослые из часовни. Как только он видел их в городе, тут же отправлялся на гору. Валек встречал мальчика сдержанно. А вот Маруся радостно всплескивала ручками при виде гостинцев, которые Вася приносил для нее. Маруся была очень бледной, маленькой не по возрасту. Ходила она плохо, шатаясь, как былинка. Худенькая, тоненькая, она смотрела иногда очень грустно, не по-детски. Васе Маруся напоминала мать в последние дни болезни.
Мальчик сравнивал Марусю со своей сестрой Соней. Они были одного возраста. Но Соня была пухленькая, очень живая девочка, всегда одетая в красивые платья. А Маруся почти никогда не резвилась, смеялась тоже очень редко и тихо, как звенит серебряный колокольчик. Платье на ней было грязное и старое, а волосы никогда не заплетались в косу. Зато волосы были роскошнее, чем у Сони.
Первое время Вася старался расшевелить Марусю, затевал шумные игры, вовлекая в них Валека и Марусю. Но девочка боялась таких игр и готова была расплакаться. Любимым ее развлечением было сидеть на травке и перебирать цветы, которые Вася и Валек рвали для нее. Когда Вася спросил, почему Маруся такая, Валек ответил, что от серого камня, высасывающего из нее жизнь. Так им сказал Тыбурций. Вася ничего не понял, но, посмотрев на Марусю, понял, что Тыбурций прав.
Он стал тише вести себя рядом с детьми, и они часами могли лежать на траве и беседовать. От Валека Вася узнал, что Тыбурций им отец, и что он любит их. Беседуя с Валеком, он по-другому стал смотреть на своего отца, потому что узнал, что его уважают все в городе за кристальную честность и справедливость. В душе мальчика проснулась сыновняя гордость, и в то же время горечь от сознания того, что отец никогда не полюбит его так, как любит Тыбурций своих детей.
Глава 6. Среди «серых камней».
В этой главе Вася узнает, что Валек и Маруся относятся к «дурному обществу», они нищие. Несколько дней он не мог пойти на гору, потому что не видел в городе никого из взрослых обитателей часовни. Он слонялся по городу, высматривая их и скучая. Однажды он встретил Валека. Тот спросил, почему он больше не приходит. Вася сказал причину. Мальчик обрадовался, ведь он решил, что тому уже наскучило новое общество. он пригласил Васю к себе, а сам немного отстал.
Валек догнал Васю только на горе. В руке он держал булку. Он провел гостя через ход, которым пользовались обитатели часовни, в подземелье, где и жили эти странные люди. Вася увидел «профессора» и Марусю. Девочка в свете, отражающемся от старых гробниц, почти сливалась с серыми стенами. Вася вспомнил слова Валека о камне, высасывающем из Маруси жизнь. Он отдал Марусе яблоки, а Валек отломил ей кусок булки. Васе было неуютно в подземелье, и он предложил Валеку увести оттуда Марусю.
Когда дети поднялись наверх, между мальчиками состоялся разговор, который сильно потряс Васю. Мальчик узнал, что Валек не купил булку, как он думал, а украл ее, потому что у него нет денег на покупку. Вася сказал, что воровать – это плохо. Но Валек возразил, что взрослых нет, а Маруся хотела есть. Вася, который никогда не знал, что такое голод, по-новому посмотрел на своих друзей. Он сказал, что Валек мог бы сказать ему, и он принес бы булок из дома. Но Валек возразил, что на всех нищих не напасешься. Пораженный до глубины души, Вася ушел от своих друзей, потому что не мог с ними играть в этот день. Сознание того, что его друзья нищие, вызвало в душе мальчика сожаление, доходившее до сердечной боли. Ночью он сильно плакал.
Глава 7 На сцену является пан Тыбурций.
В этой главе рассказывается, как Вася знакомится с паном Тыбурцием. Когда на следующий день он пришел в развалины, то Валек сказал, что уже и не надеялся снова увидеть его. Но Вася решительно ответил, что всегда будет приходить к ним. Мальчики стали мастерить ловушку для воробьев. Нитку дали Марусе. Она дергала ее, когда привлеченный зерном воробей залетал в ловушку. Но вскоре небо нахмурилось, собрался дождь, и дети пошли в подземелье.
Здесь они начали играть в жмурки. Васе завязали глаза, и он делал вид, что никак не может поймать Марусю, пока не наткнулся на чью-то мокрую фигуру. Это был Тыбурций, который поднял Васю за ногу над головой и пугал его, страшно вращая зрачками. Мальчик пытался вырваться и требовал отпустить его. Тыбурций строго спрашивал Валека, что это такое. Но тому нечего было сказать. Наконец мужчина узнал в мальчике сына судьи. Он стал спрашивать его, как он попал в подземелье, как давно он сюда приходит, и кому уже успел рассказать о них.
Вася сказал, что ходит к ним уже шесть дней и никому не говорил о подземелье и его обитателях. Тыбурцций похвалил его за это и разрешил и дальше приходить к своим детям. Потом отец и сын стали готовить ужин из принесенных Тыбурцием продуктов. При этом Вася обратил внимание на то, что пан Драб был сильно утомлен. Это стало еще одним из откровений жизни, которых мальчик много узнал, общаясь с детьми подземелья.
Во время ужина Вася обратил внимание на то, что Валек и Маруся едят мясное блюдо с жадностью. Девочка даже облизывала свои засаленные пальцы. По-видимому, они не очень часто видели такую роскошь. Из разговора Тыбурция и «профессора» Вася понял, что продукты добыты нечестным путем, то есть украдены. Но толкал этих людей на воровство голод. Маруся подтвердила слова отца, что она была голодной, а мясо – это хорошо.
Возвращаясь домой, Вася размышлял над тем, что он узнал нового о жизни. Его друзья – нищие, воры, у которых нет дома. А с этими словами всегда связано презрительное отношение окружающих. Но в то же время ему было очень жаль Валека и Марусю. Поэтому его привязанность к этим бедным детям лишь усилилась в результате «душевного процесса». Но и сознание, что воровать нехорошо, также осталось.
В саду Вася наткнулся на своего отца, которого всегда боялся, а теперь, когда у него была тайна, боялся еще больше. На вопрос отца, где был, мальчик солгал впервые в жизни, ответив, что гулял. Васю страшила мысль, что отец узнает о его связи с «дурным обществом» и запретит встречаться с друзьями.
Глава 8. Осенью.
В этой главе говорится о том, что с приближением осени обострилась болезнь Маруси. Вася теперь мог свободно приходить в подземелье, не дожидаясь, когда взрослые обитатели уйдут. Вскоре он стал среди них своим человеком. Все обитатели подземелья занимали одно помещение побольше, а Тыбурций с детьми другое поменьше. Но в этом помещении было больше солнца и меньше сырости.
В большом помещении стоял верстак, на котором обитатели мастерили различные поделки. На полу здесь валялись стружки, обрезки. Везде была грязи и беспорядок. Тыбурций заставлял иногда жителей убирать все. Вася не часто заходил в это помещение, так как там был затхлый воздух и обитал мрачный Лавровский. Однажды мальчик наблюдал, как в подземелье принесли пьяного Лавровского. Голова того болталась, ноги стучали по ступеням, а по щекам текли слезы. Если на улице Васю позабавило бы такое зрелище, то здесь, «за кулисами», жизнь нищих без прикрас угнетала мальчика.
Осенью Васе труднее стало вырываться из дома. Приходя к своим друзьям, он замечал, что Марусе становится все хуже и хуже. Она больше лежала в постели. Девочка стала дорога для Васи, как и сестра Соня. Тем более, что здесь никто не ворчал на него, не упрекал в испорченности, а Маруся по-прежнему радовалась появлению мальчика. Валек обнимал его как брата, даже Тыбурций иногда смотрел на всех троих странными глазами, в которых светилась слеза.
Когда на несколько дней снова установилась хорошая погода, Вася и Валек каждый день выносили Марусю наверх. Здесь она как будто оживала. Но так продолжалось недолго. Над Васей же тоже сгущались тучи. Однажды он видел, как старый Януш о чем-то говорил с отцом. Из услышанного Вася понял, что это касается его друзей из подземелья, а может быть и его самого. Тыбурций, которому мальчик рассказал об услышанном, сказал, что пан судья очень хороший человек, он поступает по закону. Вася после слов пана Драба увидел отца грозным и сильным богатырем. Но к этому чувству опять примешалась горечь от сознания, что отец его не любит.
Глава 9. Кукла.
В этой главе рассказывается о том, как Вася принес Марусе куклу сестры. Последние погожие дни прошли. Марусе стало хуже. Она уже больше не вставала с постели, была равнодушна. Вася сначала приносил ей свои игрушки. Но они недолго развлекали ее. Тогда он решил попросить помощи у сестры Сони. У нее была кукла, подарок матери, с красивыми волосами. Мальчик рассказал Соне о больной девочке и попросил куклу на время для нее. Соня согласилась.
Кукла действительно подействовала на Марусю удивительным образом. Она как будто ожила, обнимала Васю, смеялась и разговаривала с куклой. Она встала с постели и водили по комнате маленькую дочку, иногда даже бегала. Зато Васе кукла доставила много тревог. Когда он нес ее на гору, то повстречался со старым Янушем. Затем пропажу куклы обнаружила няня Сони. Девочка пыталась унять свою няньку, говорила, что кукла ушла гулять и скоро вернется. Вася ждал, что его поступок скоро раскроется, и тогда отец все узнает. Тот и так уже что-то подозревал. К нему снова приходил Януш. Отец запрещал Васе уходить из дома.
На пятый день мальчику удалось улизнуть еще до того, как отец проснулся. Он пришел в подземелье и узнал, Марусе стало еще хуже. Она никого не узнавала. Вася рассказал Валеку о своих опасениях и мальчики решили забрать куклу у Маруси и вернуть ее Соне. Но как только куклу забрали из-под руки больной девочки, как она заплакала очень тихо, а на лице появилось выражение такого горя, что Вася тут же положил куклу на место. Он понял, что хотел лишить своего маленького друга единственной в жизни радости.
Дома Васю встретил отец, сердитая нянька и заплаканная Соня. Отец снова запретил мальчику отлучаться из дома. Четыре дня он томился ожиданием неминуемой расплаты. И этот день наступил. Его позвали в кабинет отца. Тот сидел перед портретом жены. Потом повернулся к сыну и спросил, он ли взял у сестры куклу. Вася признался, что взял ее, что Соня разрешила это сделать. Тогда отец потребовал сказать, куда он отнес куклу. Но мальчик наотрез отказался это делать.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, но тут в кабинете появился Тыбурций. Он принес куклу, потом попросил судью выйти с ним, чтобы рассказать все о происшествии. отец очень удивился, но повиновался. Они вышли, а Вася остался в кабинете один. Когда отец снова вернулся в кабинет, лицо его было растерянным. Он положил свою руку на плечо сына. Но теперь это была не та тяжелая рука, несколько минут назад с силой сжимавшая плечо мальчика. Отец погладил сына по голове.
Тыбурций посадил Васю себе на колени и сказал ему, чтобы он пришел в подземелье, что отец позволит это сделать, потому что Маруся умерла. Пан Драб ушел, а Вася с удивлением увидел перемены, произошедшие с отцом. его взгляд выражал любовь и доброту. Вася понял, что теперь отец всегда будет смотреть на него такими глазами. Потом он попросил отца отпустить его на гору попрощаться с Марусей. Отец тут же согласился. И еще дал Васе денег для Тыбурция, но не от судьи, а от имени его, Васи.
Заключение
После похорон Маруси Тыбурций и Валек куда-то исчезли. Старая часовня со временем развалилась еще больше. И только одна могила каждую весну по-прежнему зеленела. Это была могила Маруси. Вася, его отец и Соня часто посещали ее. Вася и Соня там вместе читали, думали, делились своими мыслями. Здесь же они, уезжая из родного города, дали свои обеты.
Главные события произведения разворачиваются в маленьком городке Княжье-Вено Юго-Западного края. Главный герой - Вася, который живет в семье судьи. Назвать детство ребенка счастливым довольно сложно. Он рос одиноким и никому не нужным. После смерти матери отец перестал обращать внимание на сына. Вася был предоставлен сам себе и целыми днями бродил по улицам. Но вот к дочери Соне, младшей сестре Васи, чувства отца были теплые, потому что она очень напоминала его покойную жену.
В городе, где жил главный герой, был старинный замок. Правда, его хозяева давно покинули, и он был на грани разрушения. Обитателями этого места стали городские нищие, у которых не было другого пристанища. Однако среди жильцов начали проявляться разногласия. Януш, один из бывших графских слуг, получил право решать, кто может оставаться в замке, а кто нет. Право на жилище получили немногие, а остальным пришлось прятаться под старым склепом заброшенной часовни. Старый Януш рассказывал Васе, что теперь в замке осталось только «порядочное общество» и теперь ему можно ходить туда. Но мальчику были интересны те, кто прятался в подземелье, так называемое «дурное общество».
Многие представители «дурного общества» были известны в городе. Это полубезумный «профессор» пожилых лет, который всегда что-то бормотал; отставной чиновник Лавровский, который любил выпить и рассказывал неправдоподобные истории о своей жизни. Здесь и Туркевич, именующий себя генералом. Руководителем всего этого сообщества «темных личностей» был Тыбурций Драб. Откуда он там взялся, никто не знал. Известен он был своим необыкновенным умом и часто развлекал на ярмарках публику интересными рассказами.
Однажды Вася со своими приятелям отправляется к старой часовне. Пробравшись внутрь, ребята там увидели кого-то и от страха убежали, оставив мальчика одного. Как потом оказалось, там были дети Тыбурция: сын Валек и его младшая сестра Маруся. Вася сдружился с детьми и начал часто приходить к ним. Но дети могли встречаться только тогда, когда их отца не было на месте. Вася решил не рассказывать никому о своих новых знакомых.
Как-то Валек и Маруся рассказывали, как их любит отец Тыбурций. Васе в тот момент стало обидно, что в его семье такого нет. Но неожиданно для него самого, дети рассказали о господине судье совсем другое, что он справедливый и честный человек.
Однажды Вася узнает, что его друг Валек ворует еду для своей сестры. Это открытие потрясло мальчика, но он не стал осуждать его. Также Валек показал Васе подземелье, где обитают остальные члены «дурного общества». Когда взрослых нет, дети собираются вместе и играют там в прятки. Однажды их застал Тыбурций, но он разрешил ребятам играть дальше, правда взял слово с Васи, что он никому не расскажет об этом месте.
Когда наступила осень, Маруся заболела. Васе так хотелось развлечь больную девочку, что он решил попросить у сестры на время куклу. Соня согласилась, а Маруся была в восторге от новой игрушки и стала поправляться.
В это время Януш начал жаловаться судье на жителей «дурного общества» и рассказал, что его сын с ними общается. Также няня заметила, что кукла Сонечки пропала. Васю наказали и не выпускали из дома, но спустя пару дней он сбегает.
Состояние Маруси ухудшалось. Обитатели решают, что куклу необходимо вернуть, чтобы девочка не заметила. Но увидев игрушку, малышка очень расстроилась и начала плакать. Вася тогда решает еще на время оставить ее здесь.
Мальчика снова не выпускают из дому, а отец пытается разузнать, где кукла дочери. Тогда он признается, что взял ее, но больше ничего не говорит. В этот момент появляется Тыбурций и в его руках видна кукла. Он рассказывает о дружбе его детей с Васей. Судья поражен и чувствует себя виноватым. Ему становится стыдно за то, что так вел себя с сыном. Но Тыбурций еще говорит ужасную новость: Маруся умерла. Вася прощается с девочкой. Жители «дурного общества» через время бесследно исчезают, остаются лишь некоторые.
I. Развалины
Главный герой – мальчик Вася, который живёт в местечке Княжье-Вено. Его мать умерла, когда ему исполнилось шесть лет. Отец не сильно после смерти жены занимался воспитанием сына.
На возвышенности среди прудов стоит заброшенный замок, в котором обитают нищие. Как-то между ними происходит конфликт, в результате которого группа бездомных оказывается на улице. В замке остался жить старый слуга по имени Януш, который прислуживал когда-то графу, владельцу дома. С Янушем поселились католики и несколько других слуг.
II. Проблематические натуры
Те, кого изгнали, переселились жить в подземелье возле заброшенной часовни. Эту группу возглавил пан Тыбурций. О прошлом этого человека мало, что было известно. Некоторые считали его колдуном, кто-то думал, что этот человек знатных кровей, хотя на вид он выглядел простолюдином. У Тыбурция есть приёмные дети. Это мальчик Валек и Маруся, его сестра. Януш приглашает Васю посещать замок, но парню симпатичнее Валек и Маруся.
III. Я и мой отец
Януш корит Василия за то, что он водится с дурным обществом.
Вася вспоминает мать, размышляет об отце и своей сестре Соне, с которой он очень сблизился после смерти их мамы.
IV. Я приобретаю новое знакомство
Василий идёт к часовне с друзьями, но те побоялись войти внутрь и убегают. Мальчик заходит один во внутрь и встречается там с Валеком и Марусей. Брат и сестра приглашают Васю посещать их чаще и встречаться тайно, чтобы не узнал их отец.
V. Знакомство продолжается
Вася регулярно посещает своих новых друзей. Он замечает, что у девочки ухудшается здоровье. Тырбуций считает, что это камен высасывает здоровье дочки. Жизнь в сыром подземелье не может не сказаться на слабом детском здоровье.
VI. Среди «серых камней»
Вася становится свидетелем того, что его новый товарищ ворует булку, чтобы накормить Марусю. Хотя Вася очень осуждает поступок Валека, но жалость берёт верх. Ему тоже жалко болеющую Марусю. Дома Вася плачет.
VII. На сцену является пан Тыбурций
Вася знакомится с паном Тырбуцием. Это происходит случайно, но далее мальчик и мужчина сдруживаются. Януш жалуется судье на дурную компанию.
VIII. Осенью
Марусе всё хуже. Вася посещает новых друзей.
IX. Кукла
В надежде как-то порадовать Марусю, Василий просит у своей сестры Сони куклу. Это происходит без ведома отца. Пропажа обнаруживается. Мальчик не решается забрать новую игрушку своей знакомой. Та в бреду прижимает её, как последнюю надежду. Василия отец не выпускает из дому.
Всё разрешается, когда домой к Василию куклу приносит Тырбуций. Он рассказывает отцу Васи о знакомстве его сына с другими детьми и сообщает, что Маруся умерла. Отец Васи разрешает сыну уйти, чтобы попрощаться с умершей.
Заключение
После этих событий пан Тырбуций со своим сыном покидают город. Вместе с ними исчезают почти все бездомные. Соня с братом и со своим отцом посещают могилу Маруси. Когда дети становятся взрослыми, то уезжают из города. Перед отъездом брат и сестра приходят на могилу девочки и произносят свои обеты.
Из детских воспоминаний моего приятеля
I. Развалины
Моя мать умерла, когда мне было шесть лет. Отец, весь отдавшись своему горю, как будто совсем забыл о моем существовании. Порой он ласкал мою маленькую сестру и по-своему заботился о ней, потому что в ней были черты матери. Я же рос, как дикое деревцо в поле, — никто не окружал меня особенною заботливостью, но никто и не стеснял моей свободы. Местечко, где мы жили, называлось Княжье-Вено, или, проще, Княж-городок. Оно принадлежало одному захудалому, но гордому польскому роду и представляло все типические черты любого из мелких городов Юго-западного края, где, среди тихо струящейся жизни тяжелого труда и мелко-суетливого еврейского гешефта, доживают свои печальные дни жалкие останки гордого панского величия. Если вы подъезжаете к местечку с востока, вам прежде всего бросается в глаза тюрьма, лучшее архитектурное украшение города. Самый город раскинулся внизу над сонными, заплесневшими прудами, и к нему приходится спускаться по отлогому шоссе, загороженному традиционною «заставой». Сонный инвалид, порыжелая на солнце фигура, олицетворение безмятежной дремоты, лениво поднимает шлагбаум, и — вы в городе, хотя, быть может, не замечаете этого сразу. Серые заборы, пустыри с кучами всякого хлама понемногу перемежаются с подслеповатыми, ушедшими в землю хатками. Далее широкая площадь зияет в разных местах темными воротами еврейских «заезжих домов», казенные учреждения наводят уныние своими белыми стенами и казарменно-ровными линиями. Деревянный мост, перекинутый через узкую речушку, кряхтит, вздрагивая под колесами, и шатается, точно дряхлый старик. За мостом потянулась еврейская улица с магазинами, лавками, лавчонками, столами евреев-менял, сидящих под зонтами на тротуарах, и с навесами калачниц. Вонь, грязь, кучи ребят, ползающих в уличной пыли. Но вот еще минута и — вы уже за городом. Тихо шепчутся березы над могилами кладбища, да ветер волнует хлеба на нивах и звенит унылою, бесконечною песней в проволоках придорожного телеграфа. Речка, через которую перекинут упомянутый мост, вытекала из пруда и впадала в другой. Таким образом, с севера и юга городок ограждался широкими водяными гладями и топями. Пруды год от году мелели, зарастали зеленью, и высокие густые камыши волновались, как море, на громадных болотах. Посредине одного из прудов находится остров. На острове — старый, полуразрушенный за́мок. Я помню, с каким страхом я смотрел всегда на это величавое дряхлое здание. О нем ходили предания и рассказы один другого страшнее. Говорили, что остров насыпан искусственно, руками пленных турок. «На костях человеческих стоит старое замчи́ще», — передавали старожилы, и мое детское испуганное воображение рисовало под землей тысячи турецких скелетов, поддерживающих костлявыми руками остров с его высокими пирамидальными тополями и старым за́мком. От этого, понятно, за́мок казался еще страшнее, и даже в ясные дни, когда, бывало, ободренные светом и громкими голосами птиц, мы подходили к нему поближе, он нередко наводил на нас припадки панического ужаса, — так страшно глядели черные впадины давно выбитых окон; в пустых залах ходил таинственный шорох: камешки и штукатурка, отрываясь, падали вниз, будя гулкое эхо, и мы бежали без оглядки, а за нами долго еще стояли стук, и топот, и гоготанье. А в бурные осенние ночи, когда гиганты-тополи качались и гудели от налетавшего из-за прудов ветра, ужас разливался от старого за́мка и царил над всем городом. «Ой-вей-мир!» — пугливо произносили евреи; богобоязненные старые мещанки крестились, и даже наш ближайший сосед, кузнец, отрицавший самое существование бесовской силы, выходя в эти часы на свой дворик, творил крестное знамение и шептал про себя молитву об упокоении усопших. Старый, седобородый Януш, за неимением квартиры приютившийся в одном из подвалов за́мка, рассказывал нам не раз, что в такие ночи он явственно слышал, как из-под земли неслись крики. Турки начинали возиться под островом, стучали костями и громко укоряли панов в жестокости. Тогда в залах старого за́мка и вокруг него на острове брякало оружие, и паны громкими криками сзывали гайдуков. Януш слышал совершенно ясно, под рев и завывание бури, топот коней, звяканье сабель, слова команды. Однажды он слышал даже, как покойный прадед нынешних графов, прославленный на вечные веки своими кровавыми подвигами, выехал, стуча копытами своего аргамака, на середину острова и неистово ругался: «Молчите там, лайдаки, пся вяра!» Потомки этого графа давно уже оставили жилище предков. Большая часть дукатов и всяких сокровищ, от которых прежде ломились сундуки графов, перешла за мост, в еврейские лачуги, и последние представители славного рода выстроили себе прозаическое белое здание на горе, подальше от города. Там протекало их скучное, но все же торжественное существование в презрительно-величавом уединении. Изредка только старый граф, такая же мрачная развалина, как и за́мок на острове, появлялся в городе на своей старой английской кляче. Рядом с ним, в черной амазонке, величавая и сухая, проезжала по городским улицам его дочь, а сзади почтительно следовал шталмейстер. Величественной графине суждено было навсегда остаться девой. Равные ей по происхождению женихи, в погоне за деньгами купеческих дочек за границей, малодушно рассеялись по свету, оставив родовые за́мки или продав их на слом евреям, а в городишке, расстилавшемся у подножия ее дворца, не было юноши, который бы осмелился поднять глаза на красавицу-графиню. Завидев этих трех всадников, мы, малые ребята, как стая птиц, снимались с мягкой уличной пыли и, быстро рассеявшись по дворам, испуганно-любопытными глазами следили за мрачными владельцами страшного за́мка. В западной стороне, на горе, среди истлевших крестов и провалившихся могил, стояла давно заброшенная униатская часовня. Это была родная дочь расстилавшегося в долине собственно обывательского города. Некогда в ней собирались, по звону колокола, горожане в чистых, хотя и не роскошных кунтушах, с палками в руках, вместо сабель, которыми гремела мелкая шляхта, тоже являвшаяся на зов звонкого униатского колокола из окрестных деревень и хуторов. Отсюда был виден остров и его темные громадные тополи, но за́мок сердито и презрительно закрывался от часовни густою зеленью, и только в те минуты, когда юго-западный ветер вырывался из-за камышей и налетал на остров, тополи гулко качались, и из-за них проблескивали окна, и за́мок, казалось, кидал на часовню угрюмые взгляды. Теперь и он, и она были трупы. У него глаза потухли, и в них не сверкали отблески вечернего солнца; у нее кое-где провалилась крыша, стены осыпались, и, вместо гулкого, с высоким тоном, медного колокола, совы заводили в ней по ночам свои зловещие песни. Но старая, историческая рознь, разделявшая некогда гордый панский за́мок и мещанскую униатскую часовню, продолжалась и после их смерти: ее поддерживали копошившиеся в этих дряхлых трупах черви, занимавшие уцелевшие углы подземелья, подвалы. Этими могильными червями умерших зданий были люди. Было время, когда старый за́мок служил даровым убежищем всякому бедняку без малейших ограничений. Все, что не находило себе места в городе, всякое выскочившее из колеи существование, потерявшее, по той или другой причине, возможность платить хотя бы и жалкие гроши за кров и угол на ночь и в непогоду, — все это тянулось на остров и там, среди развалин, преклоняло свои победные головушки, платя за гостеприимство лишь риском быть погребенными под грудами старого мусора. «Живет в за́мке» — эта фраза стала выражением крайней степени нищеты и гражданского падения. Старый за́мок радушно принимал и покрывал и перекатную голь, и временно обнищавшего писца, и сиротливых старушек, и безродных бродяг. Все эти существа терзали внутренности дряхлого здания, обламывая потолки и полы, топили печи, что-то варили, чем-то питались, — вообще, отправляли неизвестным образом свои жизненные функции. Однако настали дни, когда среди этого общества, ютившегося под кровом седых руин, возникло разделение, пошли раздоры. Тогда старый Януш, бывший некогда одним из мелких графских «официалистов», выхлопотал себе нечто вроде владетельной хартии и захватил бразды правления. Он приступил к преобразованиям, и несколько дней на острове стоял такой шум, раздавались такие вопли, что по временам казалось, уж не турки ли вырвались из подземных темниц, чтоб отомстить утеснителям. Это Януш сортировал население развалин, отделяя овец от козлищ. Овцы, оставшиеся попрежнему в за́мке, помогали Янушу изгонять несчастных козлищ, которые упирались, выказывая отчаянное, но бесполезное сопротивление. Когда, наконец, при молчаливом, но, тем не менее, довольно существенном содействии будочника, порядок вновь водворился на острове, то оказалось, что переворот имел решительно аристократический характер. Януш оставил в за́мке только «добрых христиан», то есть католиков, и притом преимущественно бывших слуг или потомков слуг графского рода. Это были все какие-то старики в потертых сюртуках и «чамарках», с громадными синими носами и суковатыми палками, старухи, крикливые и безобразные, но сохранившие на последних ступенях обнищания свои капоры и салопы. Все они составляли однородный, тесно сплоченный аристократический кружок, взявший как бы монополию признанного нищенства. В будни эти старики и старухи ходили, с молитвой на устах, по домам более зажиточных горожан и среднего мещанства, разнося сплетни, жалуясь на судьбу, проливая слезы и клянча, а по воскресеньям они же составляли почтеннейших лиц из той публики, что длинными рядами выстраивалась около костелов и величественно принимала подачки во имя «пана Иисуса» и «панны Богоматери». Привлеченные шумом и криками, которые во время этой революции неслись с острова, я и несколько моих товарищей пробрались туда и, спрятавшись за толстыми стволами тополей, наблюдали, как Януш, во главе целой армии красноносых старцев и безобразных мегер, гнал из за́мка последних, подлежавших изгнанию, жильцов. Наступал вечер. Туча, нависшая над высокими вершинами тополей, уже сыпала дождиком. Какие-то несчастные темные личности, запахиваясь изорванными донельзя лохмотьями, испуганные, жалкие и сконфуженные, совались по острову, точно кроты, выгнанные из нор мальчишками, стараясь вновь незаметно шмыгнуть в какое-нибудь из отверстий за́мка. Но Януш и мегеры с криком и ругательствами гоняли их отовсюду, угрожая кочергами и палками, а в стороне стоял молчаливый будочник, тоже с увесистою дубиной в руках, сохранявший вооруженный нейтралитет, очевидно, дружественный торжествующей партии. И несчастные темные личности поневоле, понурясь, скрывались за мостом, навсегда оставляя остров, и одна за другой тонули в слякотном сумраке быстро спускавшегося вечера. С этого памятного вечера и Януш, и старый за́мок, от которого прежде веяло на меня каким-то смутным величием, потеряли в моих глазах всю свою привлекательность. Бывало, я любил приходить на остров и хотя издали любоваться его серыми стенами и замшенною старою крышей. Когда на утренней заре из него выползали разнообразные фигуры, зевавшие, кашлявшие и крестившиеся на солнце, я и на них смотрел с каким-то уважением, как на существа, облеченные тою же таинственностью, которою был окутан весь за́мок. Они спят там ночью, они слышат все, что там происходит, когда в огромные залы сквозь выбитые окна заглядывает луна или когда в бурю в них врывается ветер. Я любил слушать, когда, бывало, Януш, усевшись под тополями, с болтливостью семидесятилетнего старика начинал рассказывать о славном прошлом умершего здания. Перед детским воображением вставали, оживая, образы прошедшего, и в душу веяло величавою грустью и смутным сочувствием к тому, чем жили некогда понурые стены, и романтические тени чужой старины пробегали в юной душе, как пробегают в ветреный день легкие тени облаков по светлой зелени чистого поля. Но с того вечера и за́мок, и его бард явились передо мной в новом свете. Встретив меня на другой день вблизи острова, Януш стал зазывать меня к себе, уверяя с довольным видом, что теперь «сын таких почтенных родителей» смело может посетить за́мок, так как найдет в нем вполне порядочное общество. Он даже привел меня за руку к самому за́мку, но тут я со слезами вырвал у него свою руку и пустился бежать. За́мок стал мне противен. Окна в верхнем этаже были заколочены, а низ находился во владении капоров и салопов. Старухи выползали оттуда в таком непривлекательном виде, льстили мне так приторно, ругались между собой так громко, что я искренно удивлялся, как это строгий покойник, усмирявший турок в грозовые ночи, мог терпеть этих старух в своем соседстве. Но главное — я не мог забыть холодной жестокости, с которою торжествующие жильцы за́мка гнали своих несчастных сожителей, а при воспоминании о темных личностях, оставшихся без крова, у меня сжималось сердце. Как бы то ни было, на примере старого за́мка я узнал впервые истину, что от великого до смешного один только шаг. Великое в за́мке поросло плющом, повиликой и мхами, а смешное казалось мне отвратительным, слишком резало детскую восприимчивость, так как ирония этих контрастов была мне еще недоступна.В дурном обществе
Детство героя проходило в маленьком городе Княжье-Вено Юго-Западного края. Вася - так звали мальчика - был сыном городского судьи. Ребенок рос, "как дикое деревцо в поле": мать умерла, когда сыну было всего шесть лет, а отец, поглощенный своим горем, обращал на мальчика мало внимания. Вася целыми днями бродил по городу, и картины городской жизни оставляли в его душе глубокий след.
Город был окружен прудами. Посреди одного из них на острове стоял старинный замок, принадлежавший некогда графскому роду. Ходили легенды, что остров насыпан пленными турками, и замок стоит "на костях человеческих". Хозяева давным-давно покинули это мрачное жилище, и оно постепенно разрушалось. Его обитателями стали городские нищие, не имевшие иного пристанища. Но среди нищих произошел раскол. Старый Януш, один из бывших графских слуг, получил некое право решать, кто может жить в замке, а кто нет. Он оставил там лишь "аристократов": католиков и бывшую графскую челядь. Изгнанники нашли себе пристанище в подземелье под старинным склепом у заброшенной униатской часовни, стоявшей на горе. Однако это их местопребывание никому не было известно.
Старый Януш, встречая Васю, приглашает его заходить в замок, ибо там теперь "порядочное общество". Но мальчик предпочитает "дурное общество" изгнанников из замка: Вася жалеет их.
Многие члены "дурного общества" хорошо известны в городе. Это полубезумный пожилой "профессор", который всегда что-то тихо и грустно бормочет; свирепый и драчливый штык-юнкер Заусайлов; спившийся отставной чиновник Лавровский, всем рассказывающий неправдоподобные трагические истории о своей жизни. А именующий себя генералом Туркевич знаменит тем, что "обличает" почтенных горожан (исправника, секретаря уездного суда и других) прямо под их окнами. Это он делает для того, чтобы получить на водку, и достигает своей цели: "обличаемые" спешат откупиться от него.
Руководитель же всего сообщества "темных личностей" - Тыбурций Драб. Его происхождение и прошлое никому не ведомы. Иные предполагают в нем аристократа, но наружность его - простонародная. Он известен необыкновенной ученостью. На ярмарках Тыбурций развлекает публику пространными речами из античных авторов. Его считают колдуном.
Однажды Вася с тремя приятелями приходит к старой часовне: ему хочется заглянуть туда. Друзья помогают Васе проникнуть внутрь через высокое окно. Но увидев, что в часовне еще кто-то есть, приятели в ужасе убегают, бросив Васю на произвол судьбы. Оказывается, там дети Тыбурция: девятилетний Валек и четырехлетняя Маруся. Вася начинает часто приходить на гору к своим новым друзьям, носить им яблоки из своего сада. Но ходит он лишь тогда, когда его не может застать Тыбурций. Вася никому не рассказывает об этом знакомстве. Струсившим приятелям он говорит, что видел чертей.
У Васи есть сестра, четырехлетняя Соня. Она, как и ее брат, - веселый и резвый ребенок. Брат и сестра очень любят друг друга, но Сонина нянька препятствует их шумным играм: она считает Васю дурным, испорченным мальчишкой. Такого же взгляда придерживается и отец. Он не находит в своей душе места для любви к мальчику. Отец больше любит Соню, потому что она похожа на свою покойную мать.
Как-то раз в разговоре Валек и Маруся говорят Васе, что Тыбурций их очень любит. Вася отзывается о своем отце с обидой. Но неожиданно узнает от Валека, что судья - очень справедливый и честный человек. Валек - мальчик очень серьезный и смышленый. Маруся же совсем не похожа на резвую Соню, она слабенькая, задумчивая, "невеселая". Валек говорит, что "серый камень высосал из нее жизнь".
Вася узнает о том, что Валек ворует еду для голодной сестры. Это открытие производит тяжелое впечатление на Васю, но все же он не осуждает друга.
Валек показывает Васе подземелье, где живут все члены "дурного общества". В отсутствие взрослых Вася приходит туда, играет со своими друзьями. Во время игры в жмурки неожиданно является Тыбурций. Дети испуганы - ведь они дружат без ведома грозного главы "дурного общества". Но Тыбурций разрешает Васе приходить, взяв с него обещание никому не рассказывать, где все они живут. Тыбурций приносит еду, готовит обед - по его словам Вася понимает, что еда краденая. Это, конечно, смущает мальчика, но он видит, что Маруся так рада еде... Теперь Вася беспрепятственно приходит на гору, и взрослые члены "дурного общества" тоже привыкают к мальчику, любят его.
Наступает осень, и Маруся заболевает. Чтобы как-то развлечь больную девочку, Вася решается попросить на время у Сони большую красивую куклу, подарок покойной матери. Соня соглашается. Маруся в восторге от куклы, и ей даже становится лучше.
К судье несколько раз приходит старый Януш с доносами на членов "дурного общества". Он рассказывает, что Вася общается с ними. Нянька замечает отсутствие куклы. Васю не выпускают из дому, и через несколько дней он убегает тайком.
Марусе становится все хуже. Обитатели подземелья решают, что куклу нужно вернуть, а девочка этого и не заметит. Но увидев, что куклу хотят забрать, Маруся горько плачет... Вася оставляет ей куклу.
И снова Васю не выпускают из дому. Отец пытается добиться от сына признания, куда он ходил и куда делась кукла. Вася признается, что куклу взял он, но более не говорит ничего. Отец в гневе... И вот в самый критический момент появляется Тыбурций. Он несет куклу.
Тыбурций рассказывает судье о дружбе Васи с его детьми. Тот поражен. Отец чувствует себя виноватым перед Васей. Словно рухнула стена, долгое время разделявшая отца и сына, и они почувствовали себя близкими людьми. Тыбурций говорит, что Маруся умерла. Отец отпускает Васю проститься с ней, при этом он передает через Васю деньги для Тыбурция и предостережение: главе "дурного общества" лучше скрыться из города.
Вскоре почти все "темные личности" куда-то исчезают. Остаются лишь старый "профессор" и Туркевич, которому судья иногда дает работу. Маруся похоронена на старом кладбище возле обвалившейся часовни. Вася с сестрой ухаживают за ее могилкой. Иногда они приходят на кладбище вместе с отцом. Когда же Васе и Соне приходит время оставить родной город, над этой могилкой произносят они свои обеты.