Фронтовые 100 грамм. Фронтовые сто граммов

В списке чудо-оружия Второй мировой среди «тридцатьчетверок», «катюш» и штурмовиков Илюшина довольно часто всплывают «сто наркомовских грамм» - водочный паек советской армии. Как фактор победы, секретный эликсир, с которым и смерть не страшна, и мороз не помеха.
На эту тему горазд говорить каждый. А выражение “наркомовские” сто грамм” теперь зачастую употребляется просто так, для красного словца. Водка на войне имела место, никто и никогда этого не скрывал. Но как и сколько, при каких обстоятельствах пили? Ведь в разное время водку выдавали и снова отменяли, а борьбу с пьянством в Красной Армии начали вести еще в 1938 году.
Пьянству - бой!
Теперь уже трудно сказать, что породило перед самой войной невиданное доселе пьянство. Настолько невиданное, что в декабре 1938 года в Наркомате обороны созрел приказ “О борьбе с пьянством в РККА”. Отмечалось, что во многих частях расцвели коллективные пьянки. Борьба была не такой простой. В Киевском особом военном округе, например, с октября по декабрь 1940 года отмечено 66 коллективных пьянок, а в первые три месяца 1941-го - 166! Грозные приказы сыпались до начала войны.
Надо полагать, в первые тяжелые месяцы отступления ни о каких “наркомовских” и речи не было. Главным делом было удерживать фронты, спасать положение. Во многих мемуарах есть воспоминания о психических атаках войск противника: зачастую солдаты были крепко выпившими и лезли напролом, прямо на пулеметы. Но вскоре стали выдавать спиртное и в Красной Армии. На то был приказ Государственного Комитета Обороны № 0320 от 22 августа 1941 года.
Ворошиловские граммы
Обычно историю фронтового алкоголя принято отсчитывать со сталинского указа от 22 августа 1941 года: «Установить, начиная с 1 сентября 1941 г., выдачу водки 40 градусов в количестве 100 г в день на человека (красноармейца) и начальствующему составу войск передовой линии действующей армии».

у самовара...

Дело в том, что «крестным отцом» водочного пайка был народный комиссар обороны Климентий Ворошилов. Именно он, еще за полтора года до Отечественной войны, во время «зимней кампании» против Финляндии, распорядился ввести спиртное во фронтовой рацион. Несмотря на то, что сам Клим Ефремович был яростным борцом против армейского пьянства.
Финская кампания, что бы ни писали пропагандисты и ангажированные историки, была откровенно провальной. Танки с «летним», не предназначенным для сорокаградусных морозов топливом, откровенно хилое обмундирование (бойцы РККА воевали не в валенках и ушанках, а в ботинках с обмотками и, в лучшем случае - суконных шлемах-буденовках), винтовки-»мосинки» против пусть не лучших в Европе, но все равно скорострельных автоматов «Суоми» - все это демонстрировало полную неготовность СССР к зимней войне.
Холода и массовые обморожения оказались для РККА более губительными, чем огонь снайперов-»кукушек». Часто обмороженного бойца приходилось буквально реанимировать. «Привезут такого в госпиталь, - вспоминали фронтовые медики, - а он и сказать ничего не может. Тогда каждому раненому вливали дозу разведенного спирта. Боец оживал:»
Поняв, что без этого не обойтись, врачи обратились к наркому обороны с просьбой ввести водку в рацион. Так и родился «наркомовский паек»: 100-граммовая бутылочка водки и 50 грамм сала. Летчики получали столько же коньяка, а танкисты - удвоенную норму водки. Специально для того, чтобы удовлетворить потребность фронта в спиртном, был срочно запущен водочный завод, оборудованный специальной линией для выпуска «мерзавчиков» - стограммовых пузырьков со спиртным.
Анатолий Иванович Цукуров, офицер-пехотинец:

- На фронте я был с 10 октября 1941 года и свою норму уже тогда получал. Но только на переднем крае и по сто граммов. Насколько я помню, запрещалось выдавать водку перед атакой, только после боя.
Пьяный в бою может и не подчиниться. Однако многие командиры считали по-своему, выдавали и перед атакой, по обстановке.
А вот другой документ - за подписью заместителя наркома обороны генерал-лейтенанта интендантской службы Хрулева, который доводил до войск Постановление ГКО “О порядке выдачи водки войскам действующей армии” от 11 мая 1942 года.
1. Прекратить с 15 мая 1942 года массовую ежедневную выдачу водки личному составу войск действующей армии.
2. Сохранить ежедневную выдачу водки только военнослужащим частей передовой линии, имеющим успехи в боевых действиях против немецких захватчиков, увеличив норму выдачи водки военнослужащим этих частей до 200 гр. на человека в день.
Для указанной цели выделять водку ежемесячно в распоряжение командования фронтов и отдельных армий в размере 20 % от численности войск фронта-армии, находящихся на передовой линии.
3. Всем остальным военнослужащим передовой линии выдачу водки по 100 гр. на человека производить в следующие революционные и общественные праздники: в дни годовщины Великой Октябрьской социалистической революции - 7 и 8 ноября, в день Конституции - 5 декабря, в день Нового года - 1 января, в день Красной Армии - 23 февраля, в дни международного праздника трудящихся - 1 и 2 мая, во Всесоюзный день физкультурника - 19 июля, во Всесоюзный день авиации - 16 августа и в Международный юношеский день - 6 сентября, а также в день полкового праздника (сформирование части).
Но не надо думать, что абсолютно все тут же жадно выхлебывали предложенную водку. Глоток за ужином - и хватит, остальное сливалось во фляжки и хранилось до поры. А многие вообще не пили.
Луковая традиция
Солдатам не всегда было из чего пить «пайковые» граммы, но русского человека такие мелочи не останавливали. Чистили большую луковицу и наливали водку в выпуклые «блюдца» луковых чешуек. Помещалось 30 - 40 граммов - выпивка и закуска в одном.

Главное в этом деле - учет и контроль
Григорий Владимирович Нейман, офицер-артиллерист:
- В нашем артиллерийском полку пьянство пресекалось, с этим было очень строго: даже за дух перегара могли наказать. Да, конечно, выдавали водку по норме. Лично я отдавал свою порцию своему замкомвзвода, который был старше меня. Можно было выпить глоток в сильный холод. Вот новый, 1943 год мы встречали в воронке, и посыльный притащил нам термос с теплым пшенным супом, офицерский доппаек и водку. Такой вот Новый год… В медсанбатах иногда давали водку перед операцией, если не было обезболивающих средств.
Строго по лимиту!
Очередной приказ от 13 ноября 1942 года № 0883 уже более строго лимитировал выдачу спиртного. Опять-таки, только солдатам на передовой позиции, артиллеристам на огневых, разведчикам, летчикам после выполнения боевой задачи. И вот насчет последних вспомнились стихи: “Хорошо жили летчики на войне: им за каждый полет - чистый спирт. Хорошо жили летчики на войне, да приказ был особый - не пить”.
ПРИКАЗ О ВЫДАЧЕ ВОДКИ ВОЙСКОВЫМ ЧАСТЯМ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ С 25 НОЯБРЯ 1942 ГОДА № 0883 от 13 ноября 1942 г.
1. В соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны от 12 ноября 1942 г. № 2507с с 25 ноября с. г. начать выдачу водки войсковым частям действующей армии в следующем порядке: а) по 100 граммов на человека в сутки: подразделениям частей, ведущим непосредственно боевые действия и находящимся в окопах на передовых позициях; подразделениям., ведущим разведку; артиллерийским и минометным частям, приданным и поддерживающим пехоту и находящимся на огневых позициях; экипажам боевых самолетов по выполнении ими боевой задачи; б) по 50 граммов на человека в сутки: полковым и дивизионным резервам; подразделениям и частям боевого обеспечения, производящим работы на передовых позициях; частям, выполняющим ответственные задания в особых случаях (постройка и восстановление мостов, дорог и прочее в особо трудных условиях и подогнем противника), и раненым, находящимся в учреждениях полевой санитарной службы, по указанию врачей.
2. Всем военнослужащим действующей армии выдачу водки в размере 100 граммов на человека в сутки производить в дни революционных и общественных праздников, указанные постановлением ГОКО № 1889 от 6 июня 1942 г.
3. По Закавказскому фронту вместо 100 граммов водки выдавать 200 граммов крепленого вина или 300 граммов столового вина; вместо 50 граммов водки - 100 граммов крепленого вина или 150 граммов столового вина.
4. Военным советам фронтов и армий приказами фронта, армии устанавливать ежемесячные лимиты выдачи водки армиям - частям и расход производить в пределах устанавливаемого на каждый месяц лимита.
5. В израсходовании месячного лимита водки фронтам отчитываться перед Главным управлением продовольственного снабжения Красной Армии для получения лимита на следующий месяц.
В случае непредставления отчета фронтами и израсходовании водки к 10 числу за истекший месяц начальнику Главного управления продовольственного снабжения Красной Армии на следующий месяц фронтам, не представившим отчета, водку не отгружать.
6. Установить лимит расхода водки для фронтов с 25 ноября по 31 декабря 1942 г. согласно приложения.
7. Начальнику Главного управления продовольственного снабжения Красной Армии бригинженеру тов. Павлову и начальнику Военных сообщений Красной Армии генерал-майору технических войск тов. Ковалеву водку в количествах, предусмотренных лимитом, доставить: Юго-Западному, Донскому и Сталинградскому фронтам - к 16 ноября, остальным фронтам - к 20 ноября с. г.
8. Начальнику Главного Управления продовольственного снабжения Красной Армии установить постоянный контроль за расходом водки в строгом соответствии с настоящим приказом.
9. Военным советам фронтов и армий организовать возврат освобождающейся тары из-под водки водочным заводам и разливочным пунктам Наркомпищепрома, прикрепленным к фронтам.
Войсковым частям, не возвратившим тару, водку не отпускать.
10. Приказ ввести в действие по телеграфу.
Заместитель Народного комиссараобороны СССР генерал-лейтенантинтендантской службы ХРУЛЕВ
Приложение к приказу НКО № 0883
Василий Павлович Кузнецов, офицер-пехотинец:
- Приходилось и перед атакой давать водку по полстакана, а то и больше - иначе не поднять людей, такое бывало тоже. Очень трудно идти под пули. А после атаки пьяными не были, в бою весь хмель выходил!
Всякое бывало, на то и война. Из своего детства помню чайную с обязательной гармошкой, плачем, смехом. В основном там сидели инвалиды войны. Далеко не все могли преодолеть беду увечья, не все нашли себя в послевоенной жизни. Вот так и заливали горе… И все же подавляющее большинство фронтовиков стали самым боевым отрядом в послевоенной жизни. Служили в армии, строили, добывали уголь и плавили металл, становились инженерами и учеными. И выпивали только по праздникам. А то, что 9 Мая наливали свои “наркомовские” и поминали погибших товарищей, - их святое право.
Режиссер Григорий Чухрай:
- Нам в десанте давали эти пресловутые "сто грамм", но я их не пил, а отдавал своим друзьям. Однажды в самом начале войны мы крепко выпили, и из-за этого были большие потери. Тогда я и дал себе зарок не пить до конца войны. Было несколько отступлений - вынужденно-необходимых...
Те, кто придумал эти сто грамм "для храбрости", ссылались на авторитетное мнение медиков: водка снимает стресс. Кстати, на войне ведь почти никто не болел, хотя и спали на снегу, и лазили по болотам. Нервы были на таком взводе, что не брала никакая хворь. Все само проходило. Обходились и без ста грамм. Все мы были молоды и воевали за правое дело. А когда человек ощущает свою правоту, у него совсем другие рефлексы и отношение к происходящему. Запрет на спиртное был снят мной в День Победы. Этот самый радостный и незабываемый день я встретил на австрийской границе.
Артист Евгений Весник:
- Говорить о ста граммах в связи с шестидесятилетием начала Великой Отечественной войны как-то несолидно. Любой фронтовик, действительно воевавший на передовой, в лучшем случае улыбнется. Я был "на передке" вместе с пехотой, а вообще воевал в артиллерии с 1942 года. Мои военные воспоминания не связаны с "водочной темой". Какие уж тут байки - это было трагическое явление. И счет шел не на граммы, а, скорее, на литры. Утром привозили водку с расчетом на, условно говоря, сто бойцов, а к вечеру их оставалось, дай бог, восемьдесят. И так каждый день! Кончалось все тем, что вместо положенных ста выпивалось граммов по четыреста - пятьсот.
Бывали на войне удивительные истории. Мне и моему другу предоставили отпуск, и мы неделю провели в одном прибалтийском городе. Гуляли как-то в ресторане, и там он познакомился с латышкой - самой красивой женщиной в городе, профессиональной проституткой. Он влюбился в нее, а она в него. Парню было 24, ей - на год больше. "Ты действительно меня любишь?" - спрашивала она. "По-моему, да", - отвечал мой друг. "Ну, если ты меня не обманываешь, то будешь самым счастливым человеком в мире", - обещала ему она. И сдержала слово. Можно сказать, что в те дни они выпили свои последние сто грамм. Эта женщина родила ему двоих детей, стала образцовой женой и, между прочим, членом бюро горкома партии в том городе, где они поселились. Вот такие были случаи!
Режиссер Петр Тодоровский:
- В связи с фронтовыми ста граммами мне вспоминается встреча Нового, 1945 года. Мы стояли в обороне в лесу на Висле. 31 декабря выбрали елочку и принарядили ее, чем могли: повесили свои пистолеты, несколько банок консервов. В двенадцать часов встали вокруг елки со спиртом, налитым в металлические кружки. На Новый год и пошли наши сто грамм. Вообще выдавали их только перед самой атакой. Старшина шел по траншее с ведром и кружкой, и те, кто хотел, наливали себе. Те, кто был постарше и поопытнее, отказывались. Молодые и необстрелянные пили. Они-то в первую очередь и погибали. "Старики" знали, что от водки добра ждать не приходится. А молодым после ста грамм море было по колено - выскакивали из окопа прямо под пули. После одного-двух ранений такая "удаль" обычно проходила.
Второй случай был 2 мая 1945 года. Наша 47-я армия участвовала во взятии Берлина. 1 мая нам уже казалось, что все заканчивается. В ночь на 2-е хорошо мы погуляли и легли спать. Утром, часов в семь, разбудили нас выстрелы. Пробуждение было тяжелым. Помню, выглянул я из окна дома, где мы расположились, и увидел, что по улице идут колонны немцев. Это была знаменитая история. 40 тысяч немцев пытались прорваться к американцам, которые в то время уже стояли на Эльбе. Мы стали прямо из окон бросать гранаты. Решили уже, что дело плохо. Тут подоспела наша авиация - штурмовики начали сверху рассеивать эти колонны, а нам дали команду спрятаться в подвал.
Война для нас кончилась только 8 мая, когда мы с тяжелыми боями вышли на Эльбу. Особенно ожесточенное сопротивление немцы оказывали перед самой рекой. Как раз на нашем участке был мост, через который они до последнего переправлялись к нашим союзникам. И вот наконец все было кончено и наступила оглушительная тишина. Тут уж в ход пошло все, что было под рукой, - и "фронтовые", и самогон, и немецкая водка...
Фронтовые сто грамм
Кузьма Федорович поднялся в это утро Дня Победы как обычно - около шести часов. Правда, он почти не спал - так, дремал. Всю ночь перед его глазами вставали картины тех далеких лет...
К Берлину их рота прорывалась с тяжелыми боями. В немецкую столицу вошли уже с большими потерями. Перед их подразделением была поставлена задача: обеспечить безопасный проход спецкоманды для водружения знамени над Рейхстагом. Задача не из легких. Остатки недобитых фашистов, прятавшихся по закоулкам, серьезно мешали, буквально поливая пулеметным и автоматным огнем наших бойцов. Кроме того, на чердаках и верхних этажах сидели их снайперы.
Кузьма Федорович поднялся, пошел на кухню, поставил чайник. С некоторых пор он жил один. Нет, с детьми, внуками, правнуками ему повезло. Пять лет назад, когда умерла жена, только благодаря всему многочисленному семейству он смог пережить эту потерю. Они окружили его заботой и вниманием, не давали возможности уйти в горе с головой. Жил он тогда вместе с сыном и его семьей в огромной квартире. У него была отдельная комната. Его любили, уважали, ценили. Как и положено в нормальной семье. И все же, когда ему как ветерану выделили однокомнатную, неожиданно для всех решил жить один. В квартире сына собрался тогда семейный совет, который едва поместился в большой гостиной.
Никто на его квартиру не зарился: этого в их семье быть не могло. Переполох возник только по поводу того, как он, немолодой уже человек, будет жить один? А кто будет готовить? А кто в магазин ходить? А что, если... Кузьма Федорович тогда встал и сказал:
Дорогие вы мои! Да, я не молод. Но вы вспомните... Разве я не сам себе до сих пор глажу брюки, разве не варю я себе кашу или не хожу в магазин?
Жена сына, сама уже немолодая женщина, всплеснула тогда руками:
Папа, что ж вы меня позорите-то...
Кузьма Федорович только засмеялся:
Да брось ты, Антонина. К тебе никаких претензий. Это я так, - он взмахнул руками, - для иллюстрации. И потом, - подмигнул остальным, - надо же дать возможность пожить молодым.
Все дружно рассмеялись, включая и Антонину. На том и успокоились, не забыв при этом распределить обязанности: кто приходит к деду давление мерить, кто по аптекам, кто полы моет. И в дальнейшем исполняли все в точности. Без споров и претензий друг к другу.
Он вернулся в комнату, достал из шкафа свой парадный костюм. Взял платочек и стал протирать награды. Орден Отечественной войны, орден Красной Звезды, орден Славы. Награды свои Кузьма Федорович чистил регулярно, это был своего рода ритуал. Он потрогал медали: «За отвагу», «За боевые заслуги»... А вот «За взятие Берлина»... И вновь мысли вернулись к тем последним дням войны...
Они сделали тогда все возможное, а скорее невозможное. Из всей роты в живых осталось только двое. Стояли тогда с Николаем и не верили, что все погибли, а они живы. Тут-то пуля снайпера и сразила его друга, с которым шли рядом с первого года войны. Николай упал, Кузьма автоматически накрыл его своим телом, еще не зная, что это уже не поможет. Потом тряс его, приговаривая: «Коля, Коля, вставай...» Осознав случившееся, поднялся и сквозь слезы внимательно оглядел близлежащие дома, посмотрел на Николая, просчитывая, откуда сделан выстрел. И пошел на снайпера, нутром почувствовав, за каким окном тот залег. Сначала короткими перебежками, а потом и в открытую, будто кидая смерти вызов. Он ворвался в полуразрушенное здание и рванул наверх. Снайпер не успел выскочить из своего укрытия, как Кузьма скосил его автоматной очередью с одной руки.
Он вернулся в день сегодняшний. Его ждут торжественное поздравление ветеранов, потом праздничный концерт. Кузьма Федорович позавтракал и стал собираться.
Внук заехал, как и обещал, ровно в девять. Увидев деда, буквально увешанного орденами и медалями, заулыбался. Хотелось, чтобы все видели его героического дедушку. Доехали быстро. Мероприятие длилось почти два с половиной часа. Как всегда, про него говорили, как про героя. А он ведь и не герой вовсе. Он лишь выполнял свой долг. Ведь не сарай свой - Родину защищал. Внук все это время терпеливо ждал и, когда дед вышел, радостно бросился ему навстречу, перехватывая пакет с подарками. Пайком, как говорил Кузьма Федорович.
Поехали к сыну. Лишь только Кузьма Федорович вошел, как раздался его любимый марш «Прощание славянки». Из всех комнат стал стекаться народ - его самые близкие люди. Все зашумели, поздравляя, помогли снять пиджак.
Дед, как ты его носишь, такой тяжеленный?
Он только улыбался. Усадили во главе стола - постоянное его место на всех семейных торжествах. Спохватился, привстал:
- Антонина, там, в пакете-то есть, ты достань...
- Пап, да есть все, что ты.
Ну а куда мне ее?
И то верно, водку Кузьма Федорович не пил. Исключение делал только в День Победы.
Расселись. Антонина пыталась поставить Кузьме Федоровичу маленькую рюмку.
- Антонина, не балуй, - наигранно сердито сказал ветеран.
Это было частью ежегодной программы, своеобразной игры среди родственников. И все сидевшие за столом знали, что произойдет дальше. Кузьма Федорович махнул сыну рукой:
- Достань там, в пакете, ну, ты знаешь...
Конечно знал, и знала вся семья. Он вышел и принес алюминиевую кружку с надписью на ней: «Кузьма, 1923, Казань». Кузьма Федорович сам налил себе, как он говорил, фронтовые сто грамм. Все затихли, а сын поднялся, чтобы сказать тост. Кузьма Федорович придержал его за руку:
- Дай сегодня я скажу.
Он встал, взял свою кружку, с которой прошел всю войну, оглядел присутствовавших каким-то особо ласковым взглядом:
- Праздник, который мы с вами отмечаем каждый год, мог и не состояться, дорогие мои. Но он есть! И во многом потому, что люди не жалели своих жизней, чтобы дальше была жизнь. И я хочу выпить сначала за тех, кто остался навечно лежать там, - он ткнул рукой куда-то в сторону, - а кто и в чужой земле. Но они погибли, чтобы вы жили. Да я вот... Не чокаясь!
Все выпили и закусывали так тихо, что не звякнула ни одна вилка, ни одна тарелка.
- Ну, давай, - произнес Кузьма Федорович, обращаясь к сыну.
Дальше торжество пошло своим чередом. Все знали, что Кузьма Федорович больше ни капли не выпьет, но подливали для приличия, и он поднимал и благодарил за поздравления. Потом пели песни, в основном времен Великой Отечественной, самые младшие читали ветерану стихи. Он сидел и улыбался, а по щеке его текла слеза. Никто его не успокаивал, не спрашивал, что случилось. Все было понятно и так. Он не плакал - просто думал о своем, а слеза катилась сама по себе...
На войне с первых дней, совсем мальчишка. Да и вернулся молодым, если судить по возрасту. Но за четыре года своей молодой жизни он превратился в зрелого мужчину. Настоящий ад прошел! Плачь, Кузьма Федорович, если хочешь. От горя - по убитым на войне, от радости - что жив остался, что за окошком синее мирное небо, что рядом с тобой многочисленное семейство, которое тебя любит. Плачь, Кузьма Федорович, имеешь полное право!
http://www.kazved.ru/art/4136.aspx
Наркомовский обоз После боя
В приказе НКО предписывалось:
1. Прекратить с 3 мая 1943 года массовую ежедневную выдачу водки личному составу войск действующей армии.
2. Выдачу водки по 100 граммов в сутки на человека производить военнослужащим только тех частей передовой линии, которые ведут наступательные операции, причём определение того, каким именно армиям и соединениям выдавать водку, возлагается на военные советы фронтов и отдельных армий.
3. Всем остальным военнослужащим действующей армии выдачу водки в размере 100 граммов на человека в сутки производить в дни революционных и общественных праздников.
Порядок на складах
Зав. складом по «доброте» своей души щедро раздавал начальству сверх положенной нормы масло, консервы, мясо и прочие важные продукты, и особенно спиртное. Недостачи каждый раз были большие. Но зав. складом и начальство не тужили - в акте о потерях писалось: «Снарядом, миной или бомбой уничтожено 100 или 200 литров спирта, 300 банок консервов и т. д.».
В итоге часто задерживалась неделями выдача положенных ста граммов водки на каждого бойца да закладывалась в котел не полная норма консервов.
Но однажды случилось так, что ни бомбежек, ни обстрелов не было. Стояли в пассивной обороне. Проверить продовольственный склад нашего полка нагрянула комиссия сверху. А привычки у начальства хорошо поесть оставались прежними. Зав. складом так же, как и прежде, посланцам от начальства отпускал сверх нормы продукты. В результате, при проверке на продовольственном складе оказалась большая недостача, главным образом наиболее ценных продуктов. Зав. складом при допросе пытался объяснить, что не мог отказать, начальники требовали, а те, когда их опрашивал трибунал, отвечали, что они продукты брали со склада только в пределах положенной нормы.
Фронтовой самогонщик Из дневника ополченца В. Чуркина, Ленинградский фронт
У всех нас еще были противогазы, и в каждой противогазной сумке, в уголке в кармашке, стояла маленькая бутылочка с загрязненным спиртом. Назначение спирта было - смывать с тела предполагаемые капли иприта. Однажды наш фельдшер под предлогом проверки собрал несколько десятков бутылочек, устроил перегонный аппарат, перегнал грязный спирт, и с наслаждением пил его.
Трофеи и «бабушкин аттестат».
Какие еще интересные случаи запомнились в связи с принятием спиртных напитков на передовой? 18 сентября 1943 года наша дивизия продвигалась с боями по Полтавской области и находилась близ городка Лубны. Остановились на ночлег в селе. Почтальон вручил мне письмо от родных из дома. Мать и сестры поздравляли меня с днем рождения. Редкое совпадение, но в извечной суете я совершенно забыл об этом. Мои товарищи заметили перемену в настроении после прочтения, пристали с расспросами. Пришлось признаться: так, мол, и так – исполнилось 21. Я был уже помощником начальника штаба полка (ПНШ-1). Сослуживцы и даже телефонистки принялись поздравлять меня, а комендант штаба принес фляжку украинского самогона. Отметили юбилей скромно с шутками и пожеланиями уже после полуночи.
На следующий день вступили в районный центр Лубны. Немцы отступили без сопротивления, и поэтому горожане радовались, что все обошлось без стрельбы, пожаров, разрушений. На улицы высыпали все местные жители от мала до велика. Встречали нас осенними цветами – в основном астрами разных расцветок – и угощали нас молоком из крынок. В самом центре городка – «цукроварня», там – суета, выкрики. Я был на штабной повозке. Ездовой рядовой Пискун вручает мне вожжи и кнут, а сам, захватив два брезентовых ведра (из них он поил лошадей), убежал за ворота заводика. Вскоре он показался со своими ведрами, наполненными спиртом. Но их ни поставить, ни держать в руках было нельзя. Повесили за лямки на крюки кузова повозки, а сам Пискун бросился в хаты искать тару. Вскоре принес макитру и большой горшок, куда и перелил содержимое ведер.
А в это время я наблюдал такую картину: походные кухни, освободившись от содержимого и погасив огонь в топках, заполнялись из шланга спиртом прямо из цистерны. В результате в спирте из котла «кормилицы» комендантского взвода штаба полка всегда плавало пшено, в 1-м батальоне в кружках с 90-градусном напитком постоянно попадалась капуста, а во втором – вермишель. И так продолжалось до полного израсходования трофея, с которым, разумеется, никак не мог равняться самогон из сахарной свеклы.
Всю ночь старшины рыскали по дворам, выискивая очень дефицитную в ту пору тару, чтобы освободить котлы кухонь. Чаще меняли на старые комплекты обмундирования, поношенную обувь. С сохранением спирта справились успешно, и до наступления зимы наши воины на Букринском плацдарме Днепра получали «лубнянскую» фронтовую «норму» даже в октябре. Запасы были взяты под строгий общественный контроль замполитов и хозяйственников. По наличию в зелье пшена, вермишели и капусты, всегда легко было определить его принадлежность. А бои на плацдарме были самыми кровавыми. За три месяца на этой земле сложили головы 40 тыс. солдат и офицеров из 27-й и 40-й армий, 3-й гвардейской танковой армии (этот подсчет производился в городе Каневе при перезахоронениях павших).
Ночь после приличного принятия проводили на западной окраине городка. Штаб полка оказался случайно в доме бухгалтера спиртзавода, работавшего здесь и до войны, и в период германской оккупации. Управляющим в 1941–1943 годах был специалист-немец. Наше наступление оказалось настолько стремительным, что гитлеровцам не удалось вывезти не только цистерну спирта, но и запасы выработанного сахара, патоки и тем более сахарной свеклы. Хозяин показал мне акт, по которому немецкий управляющий передал всю готовую продукцию и запасы сырья, наивно предполагая, что оккупанты еще вернутся, не полагаясь на «законы» военного времени. Наши воины распорядились по своим законам победителей и сожалели только о том, что много спирта ушло в землю, во время наполнения столь неприспособленной посуды. Запасы же сахара за одну ночь растащили рабочие самого завода. Конечно, бухгалтеру вряд ли пришлось держать ответ за это перед органами советской власти.
Между прочим, потом, в марте 1944 года, при отходе немцы взорвали огромное количество подземных продовольственных хранилищ в городе Умань. Очень много пропало под бетонными обломками продовольственных запасов, а также шнапса. Все стеклянные банки с консервами не сохранились. Находили под обломками изуродованные железные банки с виноградом, сливами, другими ягодами и фруктами. Иногда сохранялись тюбики с сыром, чем и мы воспользовались, отрывая их в развалинах. Помятые деформированные банки из железа при проколе фонтанировали до потолка. Почти месяц мы пользовались этим десертом, после того как доброжелательные хозяйки угощали нас картофелем в «мундире» и квашеной капустой, «бо хлиб герман забрав». Целый месяц мы довольствовались «по бабушкиному аттестату», как шутили наши воины, проходя в грязи по колено по дорогам Винницкой и Хмельницкой областей. Часто конфисковали продовольствие и животных у бывших полицаев, чтобы хоть раз в сутки покормить горячей пищей, так как все машины, повозки застряли по оси в грязи, мосты были взорваны.
Отступавшие немцы тоже терпели подобные проблемы со снабжением продовольствием и боеприпасами.
В заключение я хотел бы добавить, что мы ощущали, бывало, нехватку не только продовольствия, боеприпасов, но и хороших песен. А даже в них встречались слова про фронтовые 100 грамм. Нечасто звучало что-то стоящее вроде «Закурим по одной», что пела наша прима Клавдия Шульженко. Более того, очень популярной была песня «Махорочка». «Эх, махорочка-махорка, подружились мы с тобой. Вдаль глядят дозоры зорко, мы готовы в бой, мы готовы в бой…» Сейчас эти строки кому-то могут показаться смешными, абсурдными, но тогда, на фронте, чего только не доводилось петь. Тем более что даже махорка поступала с перебоями. Курцы страдали. У немцев хоть из эрзац-табака, но все военнослужащие могли купить сигареты. А зажигалок было у них по нескольку штук.
Ввиду того что воина на каждом шагу подстерегали смерть или тяжкое ранение и увечье, никто не агитировал против курения, да и против принятия 100 грамм. Впрочем, табачок мог заменяться сахаром для некурящих воинов.

75 лет назад - 22 августа 1941 г. - Государственный комитет обороны СССР принял постановление "О введении водки на снабжение в действующей Красной армии". Так в историю вошли знаменитые "наркомовские сто грамм", о которых оставили теплые воспоминания и рядовые фронтовики, и генералы.

"Водка не роскошь, а гигиена!"

На войне абсолютных трезвенников не бывает. "Я не пробовал этого зелья до зимы 1942 года, - пишет Н. Никулин, находившийся на службе в Красной армии с ноября 1941 г., - пока нужда не заставила. Морозным днем я провалился в замерзшую воронку и оказался по грудь в ледяной воде. Переодеться было не во что и негде. Спас меня старшина. Он выдал мне сухое белье (гимнастерку, шинель и ватник кое-как просушили у костра), натер меня водкой и дал стакан водки внутрь, приговаривая: "Водка не роскошь, а гигиена!"". В обилии подобных историй спиртное фигурирует именно как "спасение", ибо рассказчикам известно, что не для каждого замерзающего солдата находились в критический момент "костер, сухое белье или старшина с водкой" 1 .

Фронтовики солидарны в том, что "водка в бою, при физическом и эмоциональном перенапряжении - что лекарство от сильнейших стрессов". А.В. Пыльцын, прошедший войну командиром стрелкового взвода и роты в составе офицерского штрафного батальона 1-го Белорусского фронта, отмечал, что при выдаче спиртного учитывались боевая обстановка и физическое состояние военнослужащих. Вспоминая об участии своего батальона в операции "Багратион", он писал, что ввиду сильного переутомления и трех бессонных ночей, прошедших с начала наступления, командному составу было передано распоряжение комбата разъяснить бойцам, почему не была выдана наркомовская "сотка" водки перед обедом. "Дело в том, что даже эти 100 граммов алкоголя могли усугубить физическое состояние, если их принять на совсем уж пустой желудок и при такой степени усталости. Поэтому водку всем нам выдали только перед тем, как снова поступила команда "вперед"". Пили из кружек, которые наполнялись из стандартных поллитровок, выдаваемых из расчета одна на 5 человек 2 .

Кому и сколько - решал приказ

Введение спиртного в ежедневное снабжение личного состава на передовой произошло вскоре после начала войны. Постановление Государственного комитета обороны (ГКО) СССР N 562 "О введении водки на снабжение в действующей Красной армии" от 22 августа 1941 г. устанавливало, начиная с 1 сентября 1941 г., выдачу 40-градусной водки в количестве 100 граммов в день на человека красноармейцам и начальствующему составу первой линии действующей армии (Приказ наркомата обороны (НКО) СССР N 0320 от 25 августа 1941 г.). Критерии отпуска водки на протяжении войны менялись. В 1942-1943 гг. было принято несколько постановлений ГКО СССР и приказов НКО СССР, регламентировавших более жесткий порядок выдачи водки в действующей армии и направленных против злоупотреблений в ее распределении.

Так, 11 мая 1942 г. ГКО приказал с 15 мая приостановить массовую ежедневную выдачу водки (приказ НКО СССР N 0373 от 12 мая 1942 г.). Ежедневная выдача была сохранена только для военнослужащих частей передовой линии, которые имели успехи в боевых действиях, к тому же их норма увеличивалась до 200 граммов водки на человека в день. Все остальные военнослужащие передовой линии имели право на 100 граммов в революционные и общенародные праздники. 12 ноября 1942 г. постановлением ГКО N 2507 по 100 граммов водки на человека в сутки полагалось частям, ведущим непосредственные боевые действия (приказ НКО СССР N 0883 от 13 ноября 1942 г.). По 50 граммов полагалось частям резерва, обеспечения, выполняющим ответственные задачи, раненым (по указанию врачей). Сохранялась выдача всем военнослужащим 100 граммов водки в праздничные дни. На Закавказском фронте вместо водки было приказано выдавать 200 граммов крепленого вина или 300 граммов столового вина. Приказ НКО СССР N 0323 от 2 мая 1943 г. определил водочный рацион 100 граммов в сутки на человека военнослужащим только тех частей передовой линии, которые ведут наступательные операции. Всем остальным военнослужащим действующей армии выдача водки в размере 100 граммов производилась только в дни революционных и общественных праздников 3 .

"Здесь непьющих нет, но нет и пьянствующих..."

В переписке с домашними военнослужащие довольно часто высказывались на тему употребления алкоголя, обычно сообщая, что не злоупотребляют. Старший лейтенант А.В. Перштейн, 1923 года рождения, специально подчеркивал в письме родителям, что в праздник 7 ноября "выпил не больше 50 гр. для аппетита (вообще, не думаю привыкать пить водку)" 4 . Рядовой В.Н. Цоглин, 1925 года рождения, писал матери, что не курит, "а 200 гр. - это другое дело". "Хотя я часто ребятам отдаю, но иногда выпить необходимо для поднятия духа. После этого что-то горячее по жилам разбегается. После этого больше делаешь и меньше думаешь. Здесь это необходимо" 5 .

И все-таки жены и матери серьезно опасались, как бы из-за регулярного употребления спиртного не развилась пагубная привычка. Бойцы старались разубедить их. Политрук Д.А. Абаев выговаривал жене: "В отношении пьянства твои напоминания превращаются во что-то нехорошее и оскорбительное... Если будешь повторяться в будущих письмах, не напишу ни слова. Надо понять, что здесь непьющих нет, но нет и пьянствующих, а если попадаются такие, то их разжалуют, сажают, судят и расстреливают беспощадно" 6 .

Достаточно свободно писали домой о "ворошиловских 100 граммах" на Новый год, 23 февраля, 1 мая и 7 ноября. Кроме того, выделяли те особые праздники, которые пришли с войной. Участник Сталинградской битвы гвардии старшина В.В. Сырцылин писал жене в 1945 г.: "Дорогой Зинок! Сегодня второе февраля - день разгрома немчуры в Сталинграде - это наш праздник - поэтому сегодня я немножко пьяненький и в этом меня ты простишь" 7 .

"Пьяных я не люблю даже издали"

Не все военнослужащие были пьющими и не все были лояльны к употреблению спиртного сослуживцами. Придерживавшийся довоенных привычек младший лейтенант, политрук роты М. Львович, 1917 года рождения, объяснял в письме другу: "Может, я так настроен, что до сих пор армия не научила меня ни курить, ни пить, ни ходить в самовольную отлучку в поисках "подруги сердца". Но если у меня к этому какое-то имманентное отвращение, то я с такими взглядами и умру, но не отступлю" 8 . Из контекста письма Львовича видно, что категоричность рождалась от неприятия некоторых ситуаций с участием сослуживцев, которым "дай выпить 50 гр. спирта, они, как правило, устроят дебош" 9 . Вероятно, основываясь на сходном опыте, военный переводчик В. Раскин, 1920 года рождения, жаловался в письме знакомой: "Имеются неприятности. Например, перспектива встречать 1 Мая с водкой. Пьяных я не люблю даже издали, а [перспектива] провести сутки в одной палатке с каким-нибудь полным скотом (или несколькими) для меня просто мучительна" 10 .

Особенно много претензий насчет пьянства и сопутствующей ему распущенности адресовано службам тыла. Генерал-майор П.Л. Печерица, который в ноябре 1942 г. был назначен членом Военного совета 44й армии, подчеркивал в своих воспоминаниях, что пьянство разъедало аппарат службы тыла, делало его негодным к работе. Он подтверждает это конкретным примером: "Мне, по пути в штаб армии, пришлось лично столкнуться с крупными непорядками. Меня, прибывшего со Сталинградского фронта, где была в тылах строжайшая дисциплина, подтянутость и большое напряжение физических и моральных сил, неприятно поразили расхлябанность, преступное равнодушие работников к своим обязанностям. В селе Калиновка, в госпитале легкораненых на дежурстве была одна санитарка, а остальной персонал пьянствовал на именинах начальника госпиталя" 11 .

Алкоголь в армейской среде покупался либо "добывался". Купить его можно было, например, в магазинах "Военторга". А.З. Лебединцев сообщал, что очередной день рождения Красной армии (23 февраля 1943 г.) запомнился ему поступлением в столовую "Военторга" шампанского с бывших складов Абрау-Дюрсо, причем по довоенным расценкам. Офицеры воспользовались возможностью "кутнуть", так как продавали по две бутылки на каждого. Многие пили этот "дворянский напиток" впервые в жизни 12 . Что касается добычи спиртного, то здесь могла проявляться недюжинная изобретательность. По свидетельству Н. Никулина, во время пребывания в эстонском городе Тарту, когда запасы спиртного иссякли, "умельцы стали добывать спиртное из университетских препаратов, заспиртованных крыс, гадов, солитеров" 13 .

"За хорошую и ответственную работу"

Спиртное нередко фигурировало в качестве вознаграждения или подарков, которые получали военнослужащие. Командир огневого взвода В.Г. Кульнев вспоминал, как однажды среди ночи был вызван в землянку штаба полка, где получил свой первый орден - "Красную Звезду". "Привинтив" орден, командир полка, Герой Советского Союза, гвардии полковник И.М. Богушевич подносил каждому награжденному стакан водки. Кульнев, до этой поры спиртного не пробовавший и деливший свою 100-граммовую норму между отличившимися солдатами и сержантами "как поощрение", вначале растерялся, но затем выпил водку "с маху" 14 .

Д.И. Малышев, прошедший всю войну шофером, сообщал в своем дневнике, что однажды был награжден подобным образом за разборку и эвакуацию самолета Пе-2, которая проводилась под огнем противника в районе Гродно. "Это была проделана крупная работа, за которую получили мы все благодарность от командира роты. Вечером капитан вызвал меня и старшего группы и поднес нам по стакану водки, сказав: "За хорошую и ответственную работу" 15 .

Военнослужащих могли одаривать спиртным знакомые женщины из гражданского населения, с которыми возникали близкие отношения. В дневнике Малышева упоминается "знакомая Маруся-самогонщица", за месяц связи с которой он "выпил самогонки, наверное, целое море". "Когда приходила Клава, - пишет он о "дружбе" с другой женщиной, кладовщицей медицинского склада, - то всегда приносила мне подарок: бутылку вина или флакончик спирту, или хороших папирос" 16 .

"Коньяк три буряка"

Наиболее часто спиртное добывалось путем обменных операций с местным населением либо экспроприаций. Лебединцев вспоминал как настоящего "мастера экспроприаций" рядового из бывших зэков, прижившегося при кухне и особенно поднаторевшего в добыче самогона. "Обычно он предлагал трофейное одеяло или обмундирование в обмен на "горилку", курицу или крынку молока. Старухи, как всегда, отрицали наличие в доме самогона, тогда он вынимал из кармана компас и становился в такую позицию, чтобы стрелка указывала на мешок с зерном или под полати, или на чердак, и показывал стрелку, приговаривая, что "прибор покажет правду". Хозяйка обычно вытаскивала запрятанное "зелье" и делала обмен, так как в любой одежде жители очень нуждались настолько, что брали даже солдатские портянки". Во фронтовой среде самогон фигурировал под названием "коньяк три буряка" 17 .

"Ребята, вот крепость!"

На завершающем этапе войны употребление спиртного в армии выросло, что подтверждается как официальными документами 18 , так и личными свидетельствами участников событий.

Многовековая история военных баталий свидетельствует, что взятые "большой кровью" города на территории противника часто отдавались командующими на "милость победителей", служили своего рода компенсацией понесенных человеческих жертв. Такого рода вознаграждение включало разрешение на алкогольные возлияния, позволявшие снять стресс и освободиться от пережитого страха. О том, что и солдаты Красной армии в особенно сложной боевой обстановке ожидали подобной компенсации от своих командиров, говорит фрагмент воспоминаний Н. Никулина, где он соответствующим образом трактует текст листовок "от Рокоссовского", распространявшихся ранней весной 1945 г. у стен Данцига: "И все же сопротивление немцев было сильное, наши потери, как всегда, велики и осада города затягивалась. В одно прекрасное утро на наши головы, а также и на Данциг посыпались с неба листовки. В них говорилось примерно следующее: "Я, маршал Рокоссовский, приказываю гарнизону Данцига сложить оружие в течение двадцати четырех часов. В противном случае город будет подвергнут штурму, а вся ответственность за жертвы среди мирного населения и разрушения падет на головы немецкого командования..." Текст листовок был на русском и немецком языках. Он явно предназначался для обеих воюющих сторон. Рокоссовский действовал в лучших суворовских традициях: "Ребята, вот крепость! В ней вино и бабы! Возьмете - гуляй три дня! А отвечать будут турки!"" 19 .

"Пели "Катюшу", по-русски и по-мадьярски"

Совместное употребление спиртного облегчало налаживание взаимопонимания с местным населением. Знаменитый писатель Сергей Баруздин вспоминал, что к Венгрии, "воевавшей против нас", было настороженное отношение, однако впоследствии оно смягчилось. "Вечером мы присутствовали в одном доме на выпивке. Пели "Катюшу", по-русски и по-мадьярски, а хозяева танцевали" 20 .

Страны запоминались, в том числе и национальными напитками: Венгрия - фруктовой водкой "палинкой", Чехия - "замечательным" пивом, Польша - "бимбером". В воспоминаниях А.В. Пыльцына "бимбер" описывался как польский самогон, настоянный на карбиде кальция с его обжигающим эффектом ("дрянь первостатейная"). Пыльцын также рассказывал, как в одном польском городе на обеде у "живого ксендза" довелось ему с товарищами узнать вкус настоящей фирменной польской водки "Выборовой" (отборной). В воспоминаниях об "офицерских банкетах" в финале войны довольно часто фигурировало шампанское. Описывая банкет в штабе армии, А.З. Лебединцев подчеркивал, что "наливали только французское шампанское" 21 .

Спиртное помогло "пережить" и радость долгожданного Дня Победы. "Не было ни одного трезвого солдата", - гласит запись из фронтового дневника капитана Э.И. Генкина, сделанная 9 мая 1945 г. в городе Лобау 22 . Вспоминая полдень этого праздничного дня, когда начался торжественный обед для всего батальона на местном стадионе в пригороде Берлина, А.В. Пыльцын особо отмечал, что на стол были поставлены "не стаканы и кружки, а по-мирному - рюмки (и где их только набрали?)". "А каждая речь завершалась тостом, и считалось добрым знаком каждый тост сопровождать полной чаркой" 23 .

Война закончилась, люди стали возвращаться к мирной жизни с ее повседневными проблемами, заботами и маленькими радостями. А чудом добытые довоенные рюмки навсегда остались символом долгожданной Победы.

Примечания
1. Никулин Н.Н. Воспоминания о войне. СПб., 2008. С. 177.
2. Пыльцын А.В. Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина. СПб., 2003. С. 94, 88, 129.
3. Русский архив. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941-1942 гг. Т. 13 (2-2). С 73, 228, 252-253, 365-366; Приказы народного комиссара обороны СССР 1943-1945 гг. Т. 13 (2-3). С. 145.
4. Сохрани мои письма...: Сборник писем и дневников евреев периода Великой Отечественной войны. Вып. 2. М., 2010. С. 251.
5. Архив Научно-просветительского центра "Холокост". Ф. 9. Оп. 2. Д. 160. Л. 10.
6. РГАСПИ. Ф. М-33. Оп. 1. Д. 1454. Л. 28-28об.
7. Герои терпения. Великая Отечественная война в источниках личного происхождения. Сб. док. Краснодар, 2010. С. 117.
8. Архив НПЦ "Холокост". Ф. 9. Оп. 2. Д. 118. Л. 7.
9. Там же.
10. РГАСПИ. Ф. М-33. Оп. 1. Д. 1400. Л. 102.
11. Герои терпения. С. 228.
12. Лебединцев А.З., Мухин Ю.И. Отцы-командиры. М., 2006. С. 142.
13. Никулин Н.Н. Указ. соч. С. 143.
14. От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 9. М., 2008. С. 207.
15. Память о Великой Отечественной войне в социокультурном пространстве современной России: материалы и исследования. СПб., 2008. С. 206-207.
16. Там же. С. 195, 198, 200.
17. Лебединцев А.З. Мухин Ю.И. Указ. соч. С. 162, 180.
18. Сенявская Е.С. 1941-1945: Фронтовое поколение. Историко-психологическое исследование. М., 1995. С. 199-201, 210-211.
19. Никулин Н.Н. Указ. соч. С. 176.
20. РГАЛИ. Ф. 2855. Оп. 1. Д. 38. Л. 37об.
21. Лебединцев А.З., Мухин Ю.И. Указ. соч. С. 242.
22. Сохрани мои письма... Вып. 1. М., 2007. С. 283.
23. Пыльцын А.В. Указ. соч. С. 243.

Можно встретить много упоминаний об употреблении спиртных напитков солдатами для достижения того или иного эффекта в бою. Но откуда взялась эта привычка в русской армии, кто ее утвердил и как алкоголь влиял на боеспособность воинов? И что же такое "наркомовские 100 грамм"? Стоит разобраться, ведь то, что водка в Красной Армии была с самого начала - факт, сомнению не подлежащий.

История возникновения алкогольной нормы

Известно, что первым в России алкоголь солдатам распорядился выдавать император Тогда это называлось Суть была в том, что во время похода воины периодически пили вино, офицеры же, по желанию, могли заменить его коньяком. В зависимости от тяжести похода эту норму могли увеличивать или уменьшать. С этим все обстояло довольно строго. Так, интенданта, который своевременно не позаботился о снабжении части алкоголем, могли даже лишить головы. Считалось, что это подрывает боевой дух войска.

Традицию подхватили многие русские цари и императоры, при этом она много раз изменялась и дополнялась. При например, вино выдавали караульным частям в крепостях и городах. При этом строевые чины получали три порции в неделю, нестроевые - две. В походах пили водку, которую предварительно разбавляли водой и заедали сухарями. Офицерам же было принято выдавать чай с ромом. Зимой были более актуальны сбитень и вино.

Немного иначе было на флоте - здесь матросу обязательно выдавали чарку, то есть 125 грамм водки в день, но за проступки моряк лишался этой возможности. За заслуги - наоборот, выдавали двойную или тройную дозу.

Как появились "наркомовские граммы"

История появления алкогольной нормы в Советской Армии, которую называли "наркомовские 100 грамм" берет начало от наркома (Народного комиссара) военных и морских дел СССР - Во время Финской войны он попросил Сталина разрешить выдачу войскам спиртного с целью согревания личного состава в лютые морозы. Действительно, тогда температуры на Карельском перешейке достигали 40 градусов мороза. Также нарком утверждал, что этим можно поднять боевой дух армии. И Сталин согласился. С 1940 года алкоголь стал поступать в войска. Перед боем солдат пил 100 грамм водки и заедал ее 50 граммами сала. Танкистам тогда полагалась удвоенная норма, а летчикам вообще выдавали коньяк. Поскольку это вызвало одобрение среди солдат, то норму стали называть "ворошиловской". Со времен введения (10 января) по март месяц 1940 года солдаты выпили около 10 тонн водки и примерно 8 тонн коньяка.

В Великой Отечественной войне

Официальный же "день рождения" наркомовских - 22 июня 1941 года. Тогда на нашу землю пришла страшная война 1941-1945 годов - Великая Отечественная. Именно в ее первый день Сталин подписал приказ под номером 562, который разрешал выдачу перед сражением солдатам спиртного - по полстакана водки на одного человека (крепость - 40 градусов). Это касалось тех, кто находился непосредственно на передовой. То же самое полагалось и летчикам, выполняющим боевые вылеты, а также летно-обслуживающему составу аэродромов и инженерам с техниками. Ответственным за выполнение приказа Верховного был нарком пищевой промышленности А. И. Микоян. Тогда-то впервые и прозвучало название "наркомовские 100 грамм". Среди обязательных условий было распределение напитка командующими фронтами. Регламент предусматривал поставку алкоголя в цистернах, после этого водку разливали в бидоны или бочки и развозили в войска. Было, конечно, ограничение: разрешалось транспортировать не более 46 цистерн в месяц. Естественно, летом такая потребность отпадала, а зимой, весной и осенью норма была актуальна.

Возможно, что на мысль выдавать водку отступающим частям натолкнули психологические атаки немцев: пьяные солдаты шли на пулеметы в полный рост, не таясь. Это производило сильный эффект на и так оказавшиеся в невыгодном положении советские войска.

Дальнейшее применение нормы в войсках

В связи с поражением Красной Армии под Харьковом были внесены коррективы в приказ Теперь было решено выдачу водки дифференцировать. С июня 1942 года спиртное планировалось выдавать только в тех частях, которые добились успеха в боях с немецко-фашистскими захватчиками. При этом "наркомовская" норма должна была быть увеличена до 200 граммов. Но Сталин решил, что выдавать водку можно только частям, ведущим наступательные действия. Остальные же могли видеть ее разве что по праздникам.

В связи с боями под Сталинградом ГКО решил восстановить старую норму - отныне выдавалось по 100 граммов всем, кто шел в атаку на передовой. Но были и новшества: дозу получали также и артиллеристы с минометчиками, которые обеспечивали поддержку пехоты при наступлении. Немного меньше - 50 грамм - наливали тыловым службам, а именно резервистам, строительным войскам и раненым. Закавказский фронт, например, использовал, в силу своего размещения, вино или портвейн (200 и 300 грамм соответственно). За последний месяц боев в 1942 году было выпито очень много. Западный фронт, например, "уничтожил" около миллиона литров водки, Закавказский - 1,2 млн литров вина, Сталинградский - 407 тыс. литров.

С 1943 года

Уже в 1943 году (апрель) нормы выдачи спиртного снова изменили. Постановление ГКО № 3272 гласило, что массовая выдача водки в частях будет прекращена, а норма будет положена только тем подразделениям, которые ведут наступательные операции на передовой. Все остальные получали "наркомовские граммы" только по праздникам. Выдача спиртного теперь была на совести советов фронтов или армий. Кстати, под лимит попали такие войска, как НКВД и железнодорожные, так как потребление ими алкоголя было весьма велико.

Многие ветераны, предаваясь воспоминаниям, говорили, что эта норма существовала не везде. В некоторых частях, например, она выдавалась только на бумаге, на деле же - никакой раздачи алкоголя не было. Другие же, наоборот, свидетельствуют, что это практиковалось, причем массово. Так что истинное положение вещей доподлинно не известно.

Окончательно выдача нормы была упразднена в связи с разгромом нацистской Германии в 1945 году. Однако советские войска так полюбили подобного рода нормы, что традиция сохранилась вплоть до распада СССР. В частности, так делали военнослужащие афганского контингента. Конечно, подобные вещи проделывались скрытно, так как командование не погладило бы по голове солдат за употребление алкоголя во время боевых действий.

Упоминая о подобной алкогольной норме в Красной Армии, следует также сказать, что Вермахт, против которого она сражалась, также не отличался особой трезвостью. У солдатского состава самым массовым спиртным напитком был шнапс, а офицеры пили шампанское, которое поставляли из Франции. Да и, если не брать во внимание алкоголь, другими веществами тоже не брезговали. Так, чтобы поддерживать бодрость во время боевых действий, солдаты принимали медицинские препараты - "Первитин", например, или "Изофан". Первый называли "пенцершоколаде" - "танковый шоколад". Его продавали открыто, при этом солдаты часто просили родителей прислать им "Первитина".

Результаты и последствия применения

Для чего давали спирт на войне? На этот вопрос, при внимательном рассмотрении, можно дать десятки различных ответов. Какие же из них будут наиболее приближены к истине?

Как утверждалось в постановлении, алкоголь выдавали зимой для того, чтобы согреть замерзших бойцов. Однако любой медик подтвердит, что спирт только создает видимость согревания, на самом деле ситуация никак не меняется.

Также, зная, какое влияние оказывает спирт на человеческий мозг, можно утверждать, что его принимали для поднятия боевого духа. Ведь во многих ситуациях, когда была необходима инициатива или безрассудность солдат, они гасились инстинктом самосохранения. Наркомовская водка эффективно подавляла вместе с основными страхами. Но она также притупляла рефлексы, восприятие, а участвовать пьяным в бою - не самая лучшая идея. Именно поэтому многие опытные бойцы перед боем намеренно отказывались от выпивки. И, как оказывалось впоследствии, они поступали правильно.

Влияние спирта на психику и физическое состояние

Помимо всего прочего, водка оказывала эффективное воздействие в том случае, если психика человека подвергалась сильным нагрузкам, как это часто бывает на войне. Многих бойцов спиртное спасло от сильных нервных потрясений или даже сумасшествия. Впрочем, нельзя уверенно сказать, позитивное или негативное влияние оказывает спирт на войне на армию.

Да, водка, пусть она и обладает всеми вышеописанными позитивными качествами, все же несла вред. Можно только представить себе масштабы потерь армии, ведь алкогольное опьянение в бою почти всегда означало верную смерть. Кроме того, нельзя выпускать из виду сам факт постоянного употребления спирта, что может вызвать алкоголизм, а в некоторых случаях и смерть. также не стоит списывать со счетов. Так что "наркомовские 100 грамм" имеют как позитивные, так и негативные стороны.

В СССР никогда не поддерживали пьянство. Тем более удивительно, что его, пускай и в ограниченном виде, практиковали в войсках. Ведь, начиная с 1938 года, несколько раз проводились большие кампании против пьянства в армии. Многие из высших командных или партийных чинов проходили следственные дела как раз по факту чрезмерного употребления спиртного. Соответственно, и выдача, и употребление выпивки держались под строгим контролем. За пьянство в неположенное время могли запросто отправить в штрафбат, а то и вовсе расстрелять без суда и следствия, особенно в такое время, как война 1941-1945 года.

Послевоенное применение в армии

Помимо нелегальных случаев все же существовала официальная алкогольная норма - на флоте. Боевым экипажам подводных атомных лодок полагалась ежедневная норма сухого вина (тоже 100 грамм). Но, как и при Сталине, выдавали его только во время боевого похода.

Отражение термина в искусстве

Почему-то "наркомовские 100 грамм" очень прочно закрепились в искусстве. Уже в то время можно было услышать песни с упоминанием об алкогольной норме. Да и кинематограф не обошел стороной это явление - во многих фильмах можно увидеть, как солдаты перед боем опрокидывают стакан и с криками "За Родину! За Сталина!" идут в наступление.

Знаменитые наркомовские сто грамм времен Великой Отечественной войны... Архивные документы проливают свет на историю этого "секретного оружия", сыгравшего в войне с Германией, пожалуй, не меньшую роль, чем танки, самолеты или "катюши". Тыловикам не наливать Идея снабжать армию не только пулями, снарядами и портянками, но и горячительными напитками впервые возникла в июле 1941 года, когда армия отступала к Москве и Волге. Водке было посвящено несколько постановлений Государственного комитета обороны (ГКО).

Во-первых, председатель Комитета продовольственно-вещевого снабжения армии сообщал, что практическая работа по выдаче водки войскам уже ведется.

А во-вторых, представил проект решения ГКО: "Установить, начиная с 1 сентября 1941 года, выдачу 40-градусной водки в количестве 100 грамм в день на человека красноармейцам и начальствующему составу действующей армии". Иосиф Виссарионович покрутил бумажку на столе и дополнил проект. После слов "составу" верховный вписал: "войск первой линии". "Тыловым крысам" Сталин наливать не велел. В таком виде 22 августа 1941 года постановление было принято к исполнению нижестоящими инстанциями.

Микоян решил снабжать армию водкой уже с 25 июля. Подведомственному Анастасу Ивановичу Наркомату пищевой промышленности вменялось в обязанность обеспечить выпуск необходимого количества водки на заводах, "близко расположенных к пунктам потребления". Дислокации таких пунктов утверждались непосредственно Микояном.

Дело отпуска водки войскам было поставлено солидно.

В чем подвозить водку на передовую? У Микояна нашлось сразу три ответа: бочковая (из дуба) тара емкостью 25-40 декалитров, молочные жестяные бидоны и стандартная винно-водочная посуда (стеклотара, впрочем, могла использоваться лишь в случае наличия завода, близко расположенного к линии стремительно мигрирующего фронта). С дубовой тарой, судя по всему, проблем не возникло.

А вот фурнитуре для производства бочек было посвящено отдельное решение ГКО. Согласно ему на нужды войск было выделено 150 тонн гвоздей, 80 тонн ленты холодного проката, 25 тонн заклепок и 600 тонн обручного железа.

Непосредственный "разлив" водки красноармейцам был поручен командующим фронтами. Их обязали обеспечить "строжайший порядок в выдаче водки с тем, чтобы она действительно выдавалась действующим частям, и строго соблюдать норму, не допуская злоупотреблений". Сталин не напрасно беспокоился по поводу нормы.

Герои пьют каждый день

11 мая 1942 года главковерх принялся наводить жесткий водочный порядок в армии через постановление ГКО N1889с: "1. Прекратить с 15 мая 1942 года массовую ежедневную выдачу водки личному составу войск действующей армии. 2. Сохранить ежедневную выдачу водки ТОЛЬКО военнослужащим частей передовой линии, имеющим успехи в боевых действиях против немецких захватчиков, увеличив норму выдачи водки военнослужащим этих частей до 200 гр. на человека в день. Для указанной цели выдавать водку ежемесячно в распоряжение командования фронтов и отдельных армий в размере 20% от численности войск фронта - армии, находящихся на передовой линии".

Водочный вопрос, видимо, вызывал у Сталина неподдельный интерес: проект постановления он исполосовал красным карандашом. Второй пункт после вмешательства верховного стал выглядеть так: "Сохранить ежедневную выдачу водки в размере 100 грамм военнослужащим только тех частей передовой линии, которые ведут наступательные операции". С планом Микояна, с его щедростью в виде 200 грамм водки храбрецам Сталин не согласился.

После вступления в силу постановления военнослужащим, которые "неубедительно" громили врага, товарищ Сталин разрешил пить только по праздникам, которые можно было устраивать за казенный счет 10 дней в году: в дни годовщины революции - 7 и 8 ноября, в день Конституции - 5 декабря, на Новый год - 1 января, в день Красной армии - 23 февраля, в дни международного праздника трудящихся - 1 и 2 мая. Как ни парадоксально, во Всесоюзный день физкультурника - 19 июля, а также во Всесоюзный день авиации - 16 августа и в день сформирования соответствующей войсковой части. Еще одно смелое предложение Микояна - пить в Международный юношеский день 6 сентября - Сталин забраковал, решив, вероятно, что это уже слишком.

Эксперимент вызвал много вопросов на местах: пить хотелось всем. Сталин, недавно "недоливший" бойцу на передовой 100 грамм, теперь решил пойти армии навстречу. Инициировали водочный передел все тот же Анастас Микоян, удостоенный в 1943 году, в том числе за наркомовские граммы, звания Героя Социалистического Труда, и начальник тыла армии Андрей Хрулев (несколькими месяцами спустя он получит очередное воинское звание - генерал армии). В докладной на имя Сталина они сообщали: "Месячный лимит расхода водки по фронтам исходит из того расчета, что водку будут получать до 2.000.000 человек действующей армии, причем 3/4 из них будут получать по 100 грамм, а 1/4 по 50 грамм. Наличие на фронтах и забронированных запасов водки для фронта на складах НКО и прифронтовых водочных заводов составляет 5.945.000 литров... что равняется, примерно, месячной потребности... Месячная потребность водки будет сосредоточена на складах фронтов, армий и частей не позже 20 ноября, а на Сталинградском, Донском и Юго-Западном фронтах не позже 16 ноября. Просим для этой цели установить ежемесячный лимит расхода водки каждому фронту".

Почин Микояна - Хрулева Сталин полностью поддержал. 12 ноября ГКО установил новый, более либеральный порядок отпуска секретного оружия.

По сто грамм в сутки на человека теперь выдавались не только наступающим частям, но и всем подразделениям, ведущим непосредственные боевые действия и находившимся на передовых позициях.

Норма распространялась на артиллерийские и минометные части, поддерживающие огнем пехоту.

Экипажам боевых самолетов выдавали 100 грамм "по выполнении боевой задачи", из чего следовало, что "храбриться" можно было только на земле, но никак не в воздухе.

Самое большое новшество касалось тыловиков. Полковым и дивизионным резервам, стройбату, выполняющему ответственную работу "под огнем противника", и раненым (по указанию врачей) разрешили наливать по 50 грамм на человека в сутки. Всем остальным пить можно было, как и раньше, только по праздникам.

Индивидуально решился вопрос по Закавказскому фронту. Вместо 100 грамм водки здесь решено было выдавать 200 грамм крепленого вина или 300 грамм столового вина.

Впервые Сталин утвердил ежемесячный лимит расхода водки.

Например, с 25 ноября по 31 декабря 1942 года Карельский фронт выпил 364 тысячи литров водки, 7-я армия - 99 тысяч литров, Сталинградский фронт - 407 тысяч. Западный фронт освоил почти миллион литров. Рекой в 1 миллион 200 тысяч литров лилось вино в частях Закавказского фронта. Как реализовывались постановления ГКО в войсках, можно только догадываться. Но о том, что в деле распределения алкоголя были "отдельные недостатки", красноречиво свидетельствует делопроизводство Комитета обороны.

Не прошло и полгода, а председатель ГКО Сталин опять занимается водочным вопросом. 30 апреля 1943 года он подписывает постановление "О порядке выдачи водки войскам действующей армии".

Первый пункт полностью скопирован с решения по водке от 11 мая 1942 года: "1.Прекратить с 13 мая 1943 года массовую ежедневную выдачу водки личному составу войск действующей армии". Пункт N2 был посвящен укреплению дисциплины и назначению ответственных за нее: "Дачу водки по 100 грамм в сутки на человека производить военнослужащим только тех частей передовой линии, которые ведут наступательные операции, причем определение того, каким именно армиям и соединениям выдавать водку, возлагается на Военные Советы фронтов и отдельных армий".

Фраза со слов "каким именно" и до конца предложения принадлежит опять-таки непосредственно Иосифу Виссарионовичу.

Сталинский "биг-мак"

Если о наркомовских ста граммах слышали все, то из чего состояла наркомовская закуска, знают не многие. Хотя история этого вопроса не менее интересна.

Еще до введения стограммовых порций водки 15 июля 1941 года ГКО издал постановление "О норме сухого пайка армейской полукопченой колбасы", согласно которому на каждого бойца приходилось 110 граммов "Польской" колбасы в сутки. В ее состав входило 45% говяжьего мяса, 20% свинины, 15% грудинки и только 20% соевой массы. Для пикантности в колбасу добавлялся перец и чеснок.

ГКО также занимался вопросами планирования производства квашеной капусты, соления огурцов и помидоров. Соответствующее постановление было утверждено 23 июня 1943 года.

Необходимое для победы количество капусты равнялось 405 тыс. тонн, соленых огурцов - 61 тыс. тонн. В два раза меньше решили солить помидоров - 27 тыс. тонн.

"Дело большой государственной важности" курировалось руководителями 57 республик, краев и областей, которые отвечали головой и партбилетом за срыв плана соления овощей.

Как же выглядел сталинский "биг-мак", доставляемый на передовую вместе с супом и водкой?

Между двумя большими кусками (норма - полбуханки на бойца в день) хлеба укладывалась колбаса, сало, квашенная капуста, соленые огурцы, помидоры и лук. Если "отбросить" сало, а колбасу заменить котлетой, можно смело начинать борьбу за авторское право на фаст-фуд.

Стеклотара для победы

Окончательно разобраться с водочной проблемой Сталин решил через два месяца после Курской битвы, переломившей ход войны в пользу СССР.

23 октября 1943 года он подтвердил принятые ранее нормы отпуска алкоголя в армии. Те же 100 и 50 грамм. Однако в лимитный перечень расхода водки впервые попали части НКВД и железнодорожные войска, которые потребили с 25 ноября по 31 декабря 1943 года водки столько же, сколько весь Северо-Кавказский фронт.

Изменения коснулись также проблем сдачи стеклотары и восстановления стратегических объектов тыла - водочных заводов.

Сталин запретил "стекольным заводам Наркомлегпрома СССР и РСФСР производить продажу монопольной посуды другим организациям, помимо водочной промышленности Главспирта Наркомпищепрома СССР". Управление продовольственного снабжения Красной армии было обязано обеспечить в 45-дневный срок "возврат на водочные заводы с момента отгрузки водки не менее 50% стеклянной посуды и не менее 80% бочковой тары.

Интендантским складам, получающим водку в местах производства, отпуск производить против завезенной посуды". Сразу три министерства союзного подчинения открыли в тылу "второй фронт" по сбору стеклопосуды.

Именно тогда появилась практика, которая дожила до наших дней. Сегодняшние пункты по сбору пустых бутылок с очередями из пенсионеров и бомжей - отзвук стограммовой истории военных лет.

Итак, Наркомторг, Центрсоюз и Наркомпищепром были обязаны принять меры "к сбору водочной тары в торговой сети города и села".

Исполкомы ряда областей и главы правительств Удмуртской, Марийской и Башкирской автономных республик были привлечены к реализации задачи высшей государственной важности "в порядке платной трудгужповинности (трудовой и гужевой. - "Итоги")" по снабжению тыла возчиками с лошадьми.

Например, для вывоза продукции пензенского стеклозавода имени Розы Люксембург необходимо было выделить 120 подвод. Решение ГКО также положило начало массовому восстановлению водочных заводов в СССР, находящихся в прифронтовой полосе и на освобожденной от немцев территории.

Один только Наркомат черной металлургии поставил 176 тонн листового, сортового и кровельного железа на крыши водочных заводов и 240 тонн тарных гвоздей для изготовления ящиков.

Глава путей сообщения Лазарь Каганович лично был упомянут как ответственный за "погрузку и перевозку спирта, посуды и ящичной дощечки для водочных заводов, поставляющих водку Красной Армии".

По секретным приложениям к постановлениям Государственного комитета обороны можно зафиксировать, что пили в Красной армии на всех этапах войны, победных и не очень, примерно одинаково.

В 1942 году за декабрь было выпито 5 млн. 691 тыс. литров водки, за тот же месяц 1943 года - 5 млн. 665 тыс. литров.

40-градусный "пряник" сделал свое дело. И к знаменитому тосту Сталина: "За американскую промышленность, без которой не было бы нашей победы!" - видимо, следует добавить: "И за русскую водку!"

Про фронтовые 100 грамм
Режиссер Григорий Чухрай:
Нам в десанте давали эти пресловутые "сто грамм", но я их не пил, а отдавал своим друзьям. Однажды в самом начале войны мы крепко выпили, и из-за этого были большие потери. Тогда я и дал себе зарок не пить до конца войны. Было несколько отступлений - вынужденно-необходимых...
Те, кто придумал эти сто грамм "для храбрости", ссылались на авторитетное мнение медиков: водка снимает стресс. Кстати, на войне ведь почти никто не болел, хотя и спали на снегу, и лазили по болотам. Нервы были на таком взводе, что не брала никакая хворь. Все само проходило. Обходились и без ста грамм. Все мы были молоды и воевали за правое дело. А когда человек ощущает свою правоту, у него совсем другие рефлексы и отношение к происходящему. Запрет на спиртное был снят мной в День Победы. Этот самый радостный и незабываемый день я встретил на австрийской границе.
Артист Евгений Весник:
Говорить о ста граммах в связи с шестидесятилетием начала Великой Отечественной войны как-то несолидно. Любой фронтовик, действительно воевавший на передовой, в лучшем случае улыбнется. Я был "на передке" вместе с пехотой, а вообще воевал в артиллерии с 1942 года. Мои военные воспоминания не связаны с "водочной темой". Какие уж тут байки - это было трагическое явление. И счет шел не на граммы, а, скорее, на литры. Утром привозили водку с расчетом на, условно говоря, сто бойцов, а к вечеру их оставалось, дай бог, восемьдесят. И так каждый день! Кончалось все тем, что вместо положенных ста выпивалось граммов по четыреста - пятьсот.
Бывали на войне удивительные истории. Мне и моему другу предоставили отпуск, и мы неделю провели в одном прибалтийском городе. Гуляли как-то в ресторане, и там он познакомился с латышкой - самой красивой женщиной в городе, профессиональной проституткой. Он влюбился в нее, а она в него. Парню было 24, ей - на год больше. "Ты действительно меня любишь?" - спрашивала она. "По-моему, да", - отвечал мой друг. "Ну, если ты меня не обманываешь, то будешь самым счастливым человеком в мире", - обещала ему она. И сдержала слово. Можно сказать, что в те дни они выпили свои последние сто грамм. Эта женщина родила ему двоих детей, стала образцовой женой и, между прочим, членом бюро горкома партии в том городе, где они поселились. Вот такие были случаи!
Режиссер Петр Тодоровский:
В связи с фронтовыми ста граммами мне вспоминается встреча Нового, 1945 года. Мы стояли в обороне в лесу на Висле. 31 декабря выбрали елочку и принарядили ее, чем могли: повесили свои пистолеты, несколько банок консервов. В двенадцать часов встали вокруг елки со спиртом, налитым в металлические кружки. На Новый год и пошли наши сто грамм. Вообще выдавали их только перед самой атакой. Старшина шел по траншее с ведром и кружкой, и те, кто хотел, наливали себе. Те, кто был постарше и поопытнее, отказывались. Молодые и необстрелянные пили. Они-то в первую очередь и погибали. "Старики" знали, что от водки добра ждать не приходится. А молодым после ста грамм море было по колено - выскакивали из окопа прямо под пули. После одного-двух ранений такая "удаль" обычно проходила.
Второй случай был 2 мая 1945 года. Наша 47-я армия участвовала во взятии Берлина. 1 мая нам уже казалось, что все заканчивается. В ночь на 2-е хорошо мы погуляли и легли спать. Утром, часов в семь, разбудили нас выстрелы. Пробуждение было тяжелым. Помню, выглянул я из окна дома, где мы расположились, и увидел, что по улице идут колонны немцев. Это была знаменитая история. 40 тысяч немцев пытались прорваться к американцам, которые в то время уже стояли на Эльбе. Мы стали прямо из окон бросать гранаты. Решили уже, что дело плохо. Тут подоспела наша авиация - штурмовики начали сверху рассеивать эти колонны, а нам дали команду спрятаться в подвал.
Война для нас кончилась только 8 мая, когда мы с тяжелыми боями вышли на Эльбу. Особенно ожесточенное сопротивление немцы оказывали перед самой рекой. Как раз на нашем участке был мост, через который они до последнего переправлялись к нашим союзникам. И вот наконец все было кончено и наступила оглушительная тишина. Тут уж в ход пошло все, что было под рукой, - и "фронтовые", и самогон, и немецкая водка...
Тосты товарища Сталина Сталин любил застолья и умел совмещать приятное с полезным, используя товарищеские обеды и банкеты в политических целях. Иногда застолья длились много часов: например, во время банкета 1942 года в честь У. Уилки, личного представителя президента США, было произнесено 53 тоста "до дна". Вот некоторые из тостов, в разные годы провозглашенные генсеком.
"Каждого, кто своими действиями и мыслями (да, и мыслями) покушается на единство социалистического государства, беспощадно будем уничтожать. За уничтожение всех врагов до конца, их самих, их рода!"
На банкете членов Политбюро. Конец 30-х годов:
"Я пью за здоровье несравненного вождя народов, великого, гениального товарища Сталина. Вот, друзья мои, этот последний тост, который в этом году будет предложен здесь за меня!"
Во время приемов в честь министра иностранных дел Германии Й. фон Риббентропа в Москве (23-24 августа и 27-28 сентября 1939 года):
"Выпьем за нового антикоминтерновца Сталина!";
"Я знаю, как германский народ любит своего фюрера, поэтому я поднимаю тост за его здоровье!";
"За здоровье Гиммлера как гаранта порядка в Германии!".
"За царицу полей - пехоту!";
"Предлагаю выпить за артиллерию. Артиллерия - бог войны!";
"Я предлагаю выпить за войну, за наступление в войне, за нашу победу в этой войне!"
На банкете в честь У. Уилки, личного представителя президента США. В ночь с 26 на 27 сентября 1942 года:
"За русского рядового солдата, который решает сейчас судьбу мира!"
На банкете в Кремле по случаю празднования Победы. 1945 год:
"За великое терпение всего русского народа!"

Прошло более семидесяти лет с момента окончания Великой Отечественной войны, но о «наркомовских ста граммах» помнят до сих пор. О том, как и сколько пили красноармейцы на военных фронтах, существует достаточно много мнений, и все они противоречивы.

Одни говорят, что водка чуть ли не помогла одержать русским победу над немцами, другие же придерживаются более консервативного мнения. Так что же было на самом деле?

Сперва пили на флоте
То, что «сорокоградусная» крепко вошла в русскую культуру много лет назад, думаем, ни для кого не секрет. Уже в начале 17 века военное командование для поднятия духа стало еженедельно выдавать солдатам по 480 грамм «хлебного вина». На флоте полагалось четыре «чарки» (160 грамм) водки в неделю, а с 1761 года эта норма была увеличена до семи. Примечательно, что на первых порах алкоголь выдавался для укрепления здоровья и улучшения самочувствия.

Укрепляло здоровье и улучшало самочувствие
И только к концу 19 века врачи выявили, что водка несет крайне пагубное влияние на солдат как во время войны, так и после нее. В большинстве случаев у отслуживших солдат возникала серьезная алкогольная зависимость. И только после поражения в русско-японской войне в 1908 году было решено окончательно прекратить выдачу спиртного солдатам.

Пили и и женщины
Сухой закон продолжался вплоть до января 1940 года, пока легендарный военачальник Климент Ворошилов лично не обратился к Сталину с просьбой ежедневно выдавать бойцам Красной Армии пятьдесят грамм сала и сто грамм водки. Для танкистов эта норма была удвоена, а для летчиков и вовсе утроена. Так в военных рядах появилось понятие «наркомовские сто грамм», о которых вскоре стали слагать легенды.
Сталин лично подписал приказ, который незамедлительно вступил в силу. За время войны этот указ неоднократно пересматривался. Так, 25 августа 1941 году вышли коррективы, согласно которым сто грамм полагались только солдатам, сражающимся на передовой. В этот список также вошли летчики и технический персонал летных частей.

Может быть в кружке и чай
6 июня 1942 года вышел новый приказ, и массовая выдача алкоголя в Красно Армии была прекращена всем солдатам, за исключением тех, кто участвовал в наступательных атаках. Остальным же выдача водки полагалась по официальным праздникам. Сталин самолично вычеркнул из этого списка Международный юношеский день. 12 ноября 1942 года сто грамм водки снова начали получать солдаты, воевавшие на передовой. На Закавказье, вместо водки наливали портвейн или сухое вино. В мае 1945 года выдача алкоголя во всех войсках была полностью прекращена.

Фронтовые сто грамм
По документам все понятно, но как ситуация обстояла на самом деле. Здесь, как уже писалось ранее, мнения ветеранов сильно разнятся. Например, участники Сталинградской битвы утверждали, что на страшном морозе без водки было очень туго. Морской пехотинец Дмитрий Вонлярский позже вспоминал, что водку выдавали, но не на регулярной основе. Обычно «наркомовские сто грамм» выпивали перед атакой молодые солдаты, и в большинстве случаев они же и погибали первыми. Опытные красноармейцы старались избегать алкоголя во время сражения, поскольку он сильно затормаживал реакцию и снижал боевые качества. По воспоминаниям ветерана-танкиста Владимира Трунина, водку выдавали только в стрелковых частях и то не всегда.
Утверждать, что пресловутые «фронтовые сто грамм» помогли одержать русским победу - глупо. Как писал в своих мемуарах генерал армии Николай Лященко, только лишь поэты восторженно называли эти предательские сто грамм «боевыми». Водка объективно снижала боеспособность Красной Армии.