А. Ермолин ― Добрый день всем, кто нас слушает, в эфире программа «Военный совет», ведущий в студии Анатолий Ермолин. Хочу сразу сказать, что наша программа сегодня идет в записи, что не умоляет её значимости. Наш гость сегодня Иван Семенович Воробьев, полковник, начальник научно-исследовательского, испытательного института инженерных войск Минобороны России, добрый день Иван Семенович.
И. Воробьев ― Добрый день, приветствую всех.
А. Ермолин ― Иван Семенович, ну не первый раз у нас, и ваши коллеги тоже были. Как вы оцениваете, вот за последний может быть год, что принципиального происходит в ваших войсках? Вот я слышу, что рассказывают офицеры, что у вас тут мощный рост наметился, увеличивается численность, количество и бригад, и батальонов, и полков. Расскажите подробнее, что происходит.
И. Воробьев ― Ну, последние 2 года, с приходом министра обороны РФ генерала армии Шойгу Сергей Кужугетовича, к инженерным войскам повернулись лицом, всех он заставил повернуться лицом, как к виду боевого обеспечения. И поэтому развитие… С его приходом инженерные войска получили новое развитие не только в своих структурных, штатных системах, а так же и в развитии нашей инженерной техники. Уже в этом году у нас создается новое формирование инженерных войск, они вольются в состав вооруженных сил РФ, спланировано это и на следующий год. Ну и основное, как говорится, мы должны кардинально произвести замену средств инженерного вооружения в кратчайшие сроки. И те задачи, которые недавно поставлены министром обороны, чтобы 70% техники должны перейти на новейшие образцы вооружения техники. Эта задача так же поставлена и начальником инженерных войск, генерал-лейтенантом Ставицким Юрием Михайловичем, и в том числе нашем научно-исследовательским испытательным институтом инженерных войск Минобороны РФ, над чем мы сейчас плодотворно работаем.
А. Ермолин ― А был период, когда вас вывели из боевого командования, да? И прикрепили к тылу, да?
И. Воробьев ― Вы даже это знаете. Ну, не будем давать оценку предыдущему руководству, но был такой этап в нашем научном учреждении, когда мы были в подчинении другого научного учреждения, самостоятельная структура которого подчинялась военноначальнику инженерных войск – она отсутствовала. И поэтому были дополнительные проблемы в проектировании, в исследовании, в развитии инженерных войск создания новых образцов. И эта работа будем так говорить не останавливалась, она все равно продолжалась, накапливался этот материал, разрабатывался материал, мы изучали. Пока это было время такого забвения, мы все равно его наращивали, этот материал. И теперь с 1 октября нынешнего года был образован центральный научно-исследовательский испытательный институт инженерных войск Минобороны РФ, который непосредственно подчиняется начальнику инженерных войск, генерал-лейтенанту Ставицкому Юрию Михайловичу.
А. Ермолин ― Ну, то есть совсем не обязательно всё укрупнять, укрупнять, чтобы все было максимально эффективно. Я знаете, тут в каком смысле? Неожиданные (неразборчиво) хочу перекинуть, вот как раз гражданской жизни к тому, что сейчас в Москве происходит с образовательными учреждениями. Вот я тоже кстати считаю, что когда есть уникальные структуры, то их сливать с какими-то более крупными… То есть, не всегда это эффективно. Но это я так, что называется, злоупотребляю это от себя, да? Иван Семенович, а вот расскажите несколько слов о себе, как у вас складывалась военная карьера?
И. Воробьев ― Ну, военная карьера складывалась у меня, будем так говорить, впервые с инженерными войсками. Будем так говорить - с монстрами инженерных войск столкнулся в 1988 году, при участии в ликвидации последствия на Чернобыльской атомной электростанции. Когда я видел…
А. Ермолин ― Сколько вам тогда было?
И. Воробьев ― 24 года мне было.
А. Ермолин ― То есть старлей?
И. Воробьев ― Старшим лейтенантом, да. Была высокая честь мне оказана, и я был участником ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной станции.
А. Ермолин ― Допущен к реактору.
И. Воробьев ― Да, я был допущен к реактору, мы стояли в десятикилометровой зоне, наш инженерно-дорожный батальон стоял, дислоцировался. Выполняли задачи по перезахоронению радиоактивных отходов, и впервые я столкнулся с научной группой, которая была из 15-го бывшего центрального научно-исследовательского института инженерных войск, который ранее существовал. Мне казалось, что это просто напросто недосягаемая… Те люди, которые в глубине были очень великими людьми на тот момент. И вот прошло по истечению почти 30 лет я возглавил этот институт, мне как-то доварил начальник войск. Поэтому постараюсь оправдать это доверие. А ту историю, те… Значит работа с бывшими начальниками института, мы ее не прекращаем, общение, я их прислушиваюсь. Ну, и будем так говорить, в дальнейшем у меня жизнь сложилась более… Я служил в войсках, в южном военном округе, северокавказском, в южном военном округе. Участник боевых действий, в принципе практика – она есть, мы знаем что хочет наш солдат, мы знаем, как его нужно защитить, мы это все видели, пропускали через свои руки. Теперь, как поставлена задача начальником войск, это все воплотить в науку, воплотить в новые средства, в разработку новых средств инженерного вооружения.
А. Ермолин ― В Чернобыле страшно было? Вот что было, страшно или интересно? Вот или страшно интересно? Какие эмоции у молодого старлея там…
И. Воробьев ― Главное… Ну как, проинструктировали: главное не сходить с дороги никуда, не заходить в какие-то запретные зоны, не поднимать что не нужно. Потому, что все это радиоактивно. Ну, я думаю состояние здоровья пока позволяет возглавлять институт, проблем со здоровьем нету, а это всё…
А. Ермолин ― А поймали радиацию?
И. Воробьев ― Да, ну конечно. В небольших количествах она наверное и полезна, мы все её постепенно… И в Москве её ловят, эту радиацию. Так что я думаю…
А. Ермолин ― У нас все полезно. (Неразборчиво) всё полезно.
И. Воробьев ― Да, поэтому ничего страшного в этом я не вижу.
А. Ермолин ― Ну можно вот защитить действительно… Вот все-таки такой уникальный опыт военнослужащих в условиях ядерной угрозы там, или радиационной. Вот что бы… Вот действительно может там грамотный офицер, опираясь на штатные средства защиты сделать так, чтобы все люди выжили, или получили минимальную дозу облучения.
И. Воробьев ― Ну во-первых по требованиям разработки средств инженерного вооружения, что отчасти касается… Или это техника, или это какие-то средства защиты, все они разрабатываются с учетом защиты от воздействия радиоционно-химического, биологического излучения. В настоящее время нашим одним из подразделений нашего института ведутся работы по современным технологиям, в применении средств части защиты личного состава. Это если мы ранее опирались более на железобетонные конструкции, которые входили в состав ратификационных сооружений, то в настоящее время – это уже композиты современные, которые и облегчены, и в том числе их свойство позволяет дать больше защиты личному составу, скрыть их, обеспечить живучесть этих сооружений. Ну и в том числе, даже… Я продолжу эту тему, чтобы мы как-то (неразборчиво) наши слушатели в том, что мы их будем применять уже методом (неразборчиво). И собирать ту конструкцию, которая нам необходима вот именно под тот рельеф, и как можно максимально мы можем защитить личный состав.
А. Ермолин ― Вот я все время к вашим коллегам пристаю с одной низкой американской, называется «Хорошие солдаты». Вот там как раз… Ну, просто рекомендую почитать, потому что там про то, как американцы в Ираке воевали. Там просто с одной… Крупным воинским подразделением журналист находился постоянно. И он просто описывает реальный опыт, что чувствуют бойцы, как они там гибли, что делается. Просто очень похоже на то, что вот мы в Афгане чувствовали. Та же тактика, тек же сидят на броне, так же ноги поджимают, чтобы хотя бы одна нога осталась на этих своих (неразборчиво). Я собственно почему это вспоминаю – потому, что вот там я как раз прочитал про эти лего, про быстровозводимые такие сооружения, когда приезжает инженерная служба, чик-чик, и собственно построила там… Ну, не из саманных кирпичей, которые в свое время в Афгане мы делали, да? А вот все быстро делаете, тут же вышка, тут же беспилотники, тут же зона контроля. То есть такая, очень эффективная технология. То есть, у нас вот тоже это есть уже. Или это разрабатывается пока?
И. Воробьев ― Это в разработках. И уже значит то, что вы говорите по беспилотникам, и контроль прилегающей территории, то, что мы должны осуществлять, и как это все размещать. Начальникам войск поставлена задача, она будет выполняться, и в мае месяце…
А. Ермолин ― Беспилотники (неразборчиво).
И. Воробьев ― Да, беспилотники (неразборчиво) которые с нами работали… На открытой (неразборчиво) у нас работали на соревнованиях ребята, совместное взаимодействие организовано было, очень плодотворно они поработали. Но начальникам войск поставлена задача о том, что в мае месяце на сборе руководящего состава инженерных войск мы должны отчитаться перед нашими командирами, перед нашими начальниками о выполненных мероприятиях. Поэтому там уже будут представлены вот эти современные образцы средств современного вооружения, это линейка техники нашей инженерной, которая будет… За 2 года которая уже выполнена, создана. Предприятия представят это все, чтобы мы могли уже отчитаться и показать конкретно не на бумаге уже, не на макетах, а вот именно вживую уже лизинг эту технику мы всю представим нашим подчиненным офицерам.
А. Ермолин ― А вы изучаете вот мировой опыт? У вас есть аналитики, которые узнают не на «Эхе Москвы», скажем так.
И. Воробьев ― Ну, без этого жить нельзя. Знаете, кто обладает информацией, тот владеет миром, поэтому у нас это постоянно, с этого у нас всё начинается. Это исходные данные проектирования и создания любого образца техники, это опыт зарубежных стран мы берем. Где, как использовалось, именно практическое действие в боевых действиях двойного назначения. Разные принципы подхода есть, как к каждому образцу. Поэтому мы их изучаем, и прежде чем продолжить эту работу, мы выбираем то направление, которое нам… В общем-то мы смотрим, изучаем и образец, который мы должны создать, и противодействие этому образцу, как же, что же это происходит в иностранных армиях тоже мы изучаем, чтобы он мог противодействовать.
А. Ермолин ― Хочу напомнить, что мы сегодня работаем в записи, и наш гость сегодня Иван Семенович Воробьев, полковник, начальник научно-исследовательского, испытательного института инженерных войск Минобороны России. Иван Семенович, мы остановились на зарубежном опыте, на том, как вы его исследуете и применяете в своих разработках. А при этом не забываете российскую историю. Ведь военный инженер в российской истории, и в истории вооруженных сил всегда был собственно первой элитой. И вот как… Что вы черпаете оттуда, да? И какие традиции пытаетесь сохранять?
И. Воробьев ― Ну, в первую очередь я хочу напомнить нашим слушателям о том, что инженерные войска – это старейшие войска наших вооруженных сил. В январе следующего года мы уже будем отмечать 313-ю годовщину со дня образования инженерных войск. Наш научно-исследовательский испытательный институт инженерных войск – это одно из старейших научных учреждений министерства обороны. Буквально недавно 6 октября мы отметили 95-летие нашего института. Поэтому от истории мы никогда не отходили, и не уходили. Потому, что если кто забывает историю, тот не имеет будущего. Это первый тот принцип, который сохраняется в инженерных войсках. Постоянно нам дается… Мы работаем с нашими ветеранами. Это те люди, которые начинали… Будем так говорить, которые науку начинали на каких-то моделях, на макетах, сейчас плавно перешли уже в программные схемы испытаний. Мы с ними всегда работаем, всегда взаимодействуем. Они составляют в нашем институте наибольший процент, наши уважаемые люди, ветераны. Которые отдали не по 30 лет, а по 50, по 60 лет. Есть даже и ветераны, которые отдали инженерных войскам. И тот бесценный опыт, который они имеют со времен там (неразборчиво) полигона, боевых действий в Афганистане, контртеррористических операциях, они… Это все еще идет только на пользу развития инженерных войск. Поэтому им честь и хвала, им большое спасибо, и мы всегда готовы с ними работать.
А. Ермолин ― Какой период вот в истории инженерных войск можно назвать неким таким прорывом в разработки может быть тактики применения новых технических средств.
И. Воробьев ― Ну, в первую очередь не нужно забывать, периодом прорыва все-таки развитие инженерных войск, (неразборчиво) инженерного вооружения, которые сейчас даже в настоящее время используются. Это разработки 70-х годов еще были. Вроде прошло 50 лет, но они актуальны сейчас. И мы стараемся сейчас во втором десятилетии XXI века все-таки сделать новый этап прорыва потому, что в первую очередь развитие средств инженерного вооружения должно основываться на новых технологиях, на новых требованиях к средствам инженерного вооружения, и как поставлена опять же задача начальником войск, в каждом средстве должна быть своя изюминка, чтобы мы не останавливались на модернизации просто образца. А оно должно быть разработано новое, по новым требованиям, по новым веяниям, которые у нас имеются к средствам инженерного вооружения.
А. Ермолин ― А вы довольны вот той инженерной культурой, носителями которых являются те офицеры, которые к вам приходят. Ну, вот в качестве иллюстрации например могу привести… Недавно перечитывал воспоминания Петра Алексеевича Кропоткина, который был князем, учился в пажеском корпусе. Он очень подробно описывал свои пажеские годы, в том числе какое огромное значение предавалось фортификационным работам. И он пишет, как они будучи кадетами, хотя в статусе пажей, да? То есть, как они. Сколько времени и сил тратили на расчеты, на строительство фортификационных сооружений, и как им было потом обидно все это ломать. Потому, что они это всё строили по-настоящему. Вот сейчас как вы видите… Ну, собственно не буду повторяться. Вы довольны теми инженерами, которые к вам приходят сегодня?
И. Воробьев ― Качество подготовки в нашем Тюменском высшем инженерно-командном училище очень высокое. И наши выпускники - они всегда истребованы в войсках, это в первую очередь. Наши выпускники академии военного института инженерных войск, в составе общевойсковой академии так же очень истребованы в войсках. Ну, и если продолжить эту тему, то если мы остановимся на солдате, то с этого учебного года инженерная подготовка стала основным предметом обучения. Поэтому если какое подразделение халатно относится к занятиям по инженерной подготовке, может получить выше той оценки, которую она получит по инженерной подготовке, она уже никогда не получит. Поэтому отношение командиров всех, стало более серьезное к инженерной подготовке. Потому, что все прекрасно понимают, не будешь знать инженерство, как говорит Петр I, то и в чине ты не будешь повышен. Поэтому все относятся очень… Сейчас в войсках произошло большое изменение в отношениях по инженерной подготовке, и готовность личного состава, офицерского состава, она намного повысилась. Ну, если так далеко не заходить, последнее соревнование «Наша открытая вода» которые были проведены среди понтонно-переправочных подразделений инженерных войск в городе Муроме Владимирской области, показал высочайший класс офицерского состава. Личного состава подразделений, выполнения задач инженерного обеспечения, в частности касающихся по преодолению и форсированию водной преграды.
А. Ермолин ― Я предлагаю об этом еще поподробнее поговорить. Если можно, несколько слов о том, что представляет из себя ваш институт. Мы уже про войска поговорили, про человеческий капитал тоже, да? Давайте фокус переведем вот именно на то, что вы делаете каждый день.
И. Воробьев ― Институт наш состоит из четырех основных управлений, научно-исследовательских управлений, у которого свои направления деятельности, научной деятельности, в том числе ведущего нашего управления – это который занимается разработкой инженерных боеприпасов. Создает их, создает пути преодоления этих боеприпасов, поиска, разведки. (Неразборчиво) управление есть, которое занимается разработкой нашей инженерной техники, в частности касающихся землеройных машин, переправочно-десантных средств. (Неразборчиво) управление, которое ведет противодействие техническим средствам разведки, и созданием средств маскировки. Четвертое управление занимается обучением нашей всей научной работы в управлении. (Неразборчиво) деятельность четырех управлений, она охватывает весь спектр нашей инженерной техники, наших задач, которые у нас стоят как вида боевого обеспечения. Мы их охватываем в полном объеме. Развитие и направление развития средств были определены начальником войск, было выработано единое понимание нашей дальнейшей деятельности в том числе. В первую очередь… Ну, если брать так по управлениям тех, кто занимается инженерными боеприпасами, это в первую очередь не нарушение женевской конвенции, создание боеприпасов должны выполняться в строгом соответствии по преодолению (неразборчиво) заграждений, это создание средств поиска, которые могут обеспечить поиск в любой ситуации, в любой обстановке, и любых средств, взрывоопасных предметов в любых условиях. Ну, а созданию средств инженерной техники, очень прогрессивные есть разработки. Надеемся, что кое-что мы уже в мае месяце, как я вам говорил, мы покажем эти средства. Значит перспективные, они значительно отличаются от тех средств, которые у нас сейчас стоят на вооружении. Потому, что там новые подходы к ним предъявляются. Ну, и по средствам маскировки противодействию продолжаются наши наработки. В первую очередь, чтобы нас никто нигде не мог обнаружить. Ну, так вкратце.
А. Ермолин ― А есть у вас, скажем такое подразделение, которое работает в режиме перспективных исследований. Вот у нас сейчас в структуре военно-промышленной комиссии создано такое направление мощное, и в общем-то у американцев существует уже 100 лет (неразборчиво), которая там изобрела небезызвестный интернет в свое время по сути дела. И там есть специально обученные люди, включая фантастов, которым платят деньги за то, чтобы они просто фантазировали, и ставили на сегодняшний день задачи, которые кажутся абсолютно нереальными, а потом проходит несколько там десятилетий, и вдруг смотришь, все это начинает работать. Вот у вас есть вот такой вот мозговой центр, который бы думал бы над тем, чего пока сейчас нет.
И. Воробьев ― Знаете, тут в инженерных войсках у нас есть такой термин (неразборчиво). Везде должен быть экшен какой-то. Поэтому я не буду его раскрывать, у нас тоже это есть.
А. Ермолин ― Уже приятно. Я хочу напомнить нашим слушателям, что в гостях у нас Иван Семенович Воробьев, полковник, начальник научно-исследовательского, испытательного института инженерных войск Минобороны России, уходим на перерыв.
А. Ермолин ― Мы продолжаем заседание «Военного совета». Хочу напомнить, что мы сегодня работаем в записи, и наш гость сегодня Иван Семенович Воробьев, полковник, начальник научно-исследовательского, испытательного института инженерных войск Минобороны России. Собственно не секрет, что был период, когда старшее поколение было не востребовано, среднее звено собственно никем не занималось, и сейчас такая яма образовалась. То есть, как многие коллеги-специалисты утверждают, да? Что вот великие умы уже в сильно пенсионном возрасте, а молодые ребята с драйвом как раз готовы включиться в экшен есть, а вот центрального такого звена, самых главных работяжек, которые уже и специфику знают, и у которых еще не пропала энергия. Вот вы чувствуете такую проблему на себе?
И. Воробьев ― Значит костяк весь, вот в частности нашего института, костяк в институте есть. Вот по всем указанным категориям как вы говорили, костяк есть. Молодежь, которая имеет уже ученые степени, которые защитили… Являются кандидатами технических наук ребята молодые, перспективные. Среднее звено, как вы говорите, которые тянут эту лямку, которые и с молодежью могут работать и более старшим поколением, это будем так говорить, наши руководители управления отделов. Офицеры, которые пришли, имеют опыт и войсковой службы, и научной деятельности. У нас возглавляют отделы и доктора наук, возглавляют люди… Для науки возраст 40-45 лет, это еще молодые ребята для науки.
А. Ермолин ― Ну, в общем да.
И. Воробьев ― Да. И те, которые офицеры инженерных войск, которые закончили службу, завершили службу, они тоже передают свой опыт в стенах нашего института. Да, хочется, чтобы было побольше молодежи, и в первую очередь мы сейчас разрабатываем эту молодежную политику, как привлечь в стены института молодых специалистов. Мы знакомились с опытом Бауманки нашей, как там это все происходит. И мне было очень приятно, когда мне например сотрудники Бауманки молодые, 23-24 летние ребята, оказывается они работают не за деньги, они работают…
А. Ермолин ― Не только за деньги.
И. Воробьев ― Не только за деньги, да. Они получают не большие деньги. Я скажу, для московских мерок не большие деньги они получают. Но они работают за идею, они работают за интерес, им это нравится, и это немаловажное (неразборчиво), которое мне хотелось это услышать, и в принципе мы на это тоже будем направлять свою молодежную политику для того, чтобы привлекать молодежь на нашу сторону, и в стены нашего института. В том числе (неразборчиво) без интереса. Вот сейчас прорабатывается вопрос о создании научной роты инженерных войск. Это задача, которая поставлена министром обороны…
А. Ермолин ― А где хотите делать? В Тюмени?
И. Воробьев ― Нет, мы здесь (неразборчиво).
А. Ермолин ― (Неразборчиво).
И. Воробьев ― Где-то будем да, сюда привязывать к нашему институту, к нашему потенциалу, да. Поэтому и второе может быть будем рассматривать вопрос в ВУЗами, может быть решиться вопрос, все-таки это мысленно как говорится на наши места, и будут бюджетные места от нашего института, что по окончанию ВУЗа выпускник будет обязан придти к нам, и в течении трех лет отработать на благо института. А дальше он будет уже свободен в выборе своей профессии, или продолжить с нами сотрудничество, или же уйти. Ну, это как вариант, мы вот эти…
А. Ермолин ― (Неразборчиво) перспективу найди. То есть, она пока как бы вот не проработана.
И. Воробьев ― Не проработана, да, но мы ее уже начали…
А. Ермолин ― Там много есть интересных…
И. Воробьев ― Да, мы начали ее прорабатывать эту идею.
А. Ермолин ― То есть, 3 года… Он приходит к вам после гражданского института уже аттестованный как…
И. Воробьев ― Специалист, да. И работает уже на должности. Есть у нас те должности, которые начальник лаборатории он может занять, и работать уже на благо. Притом он даже на тех практиках, которые производственные практики, и научные практики, которые институте, он их будет проходить в стенах института.
А. Ермолин ― А он на офицерские должности может аттестоваться, или он (неразборчиво).
И. Воробьев ― Если у него будет военная кафедра, этот вопрос… Он придет к нам как к гражданским, если он нас будет устраивать, мы его можем в дальнейшем призвать, и он может пойти уже на офицерскую должность с повышением, и с дальнейшей перспективой роста как офицера, как специалиста инженерных войск.
А. Ермолин ― А доверяете молодым амбициозные разработки? Я почему спрашиваю? Потому, что вот молодые ученые работают не только за деньги. Молодые ученые работают в первую очередь… Собственно теория как раз интеллектуальных работников, креативного класса, как сейчас говорят, да? Предполагают, что им нужно доверять обязательно какие-то такие очень крутые задачи, что действительно вот не смотря ни на что, им было очень интересно. В Белоруссии кстати говоря вот ребята тоже рассказывают, вот кто разрабатывает автомобильную технику. То есть, там все… Средний возраст 25-26 лет, вот такие.
И. Воробьев ― Да, и я хочу это построить. Это приоритет молодежи в институте, их немножко сейчас мы расшевелили, уже пошли идеи, пошли мысли. Ежемесячные встречи с молодежью, уже запланировано как говорится, как в распорядок дня мой и работа с молодежью, потому что себя где-то в душе тоже старым не считаю. То, что мы внедряли, кто-то над нами когда-то смеялся, а сейчас это оказывается перспективным направлением развития. Так же и воспитываю свою молодежь, чтобы они поняли, что они во мне должны увидеть единомышленника, увидеть того человека, который их поддержит. Я готов с ними работать. Два офицера желали уволиться, уже отказались от увольнения в запас. Поэтому продолжим работу, увидели новое направление своей деятельности.
А. Ермолин ― Иван Семенович, вот вы придумываете… Уже не просто пытаетесь, а придумываете новые современные направления повышения привлекательности вашей службы. В том числе вы уже упоминали про открытую воду, как некое совмещение такого профессионального соревнования, и шоу. Вот это что? Вот это мода, или все-таки это стратегия серьезная?
И. Воробьев ― Это стратегия все-таки считаю. И будем так говорить, опять же 2 года назад министром обороны был дан толчок этому развитию состязательности, соревновательности. Мне пришлось в 13-м году заниматься танковым биатлоном от инженерных войск. Я очень много так почерпнул, и в этом году переназначением на должность я занимался нашей… Соревнованием потонно-переправочных подразделений «Открытая вода». И я считаю, что вот именно здесь в этих соревнованиях любых видов родов войск, которые участвуют, то есть создаются такие экстремальные условия, когда техника просто напросто используется на своих максимальных возможностях. И это дает очень большой скачок развитию науки в первую очередь. Потому, что те средства, которые используются на протяжении например 20-30 лет нам казалось, что они уже просто напросто доведены до автоматизма, здесь же эти соревнования например по переправочным средствам выявили какие-то проблемы. Потому, что эти условия были созданы когда мы не просто выполняли нормативы, как мы привыкли все время делать, а здесь было состязательная соревновательность на грани… По лезвию бритвы все ходили, при этом не нарушая требования безопасности, при этом максимально использовалась та техника. Внедрялись какие-то новые схемы, новые способы применения нашей техники.
А. Ермолин ― Какой был замысел, кстати? Вот как вот… В чем была задача подразделений, в чем они соревновались?
И. Воробьев ― Подразделения… Значит было разыграно будем так говорить… Наша самая основная задача инженерных войск, вида боевого обеспечения – это обеспечение форсирования водной преграды.
А. Ермолин ― Это в Муроме было?
И. Воробьев ― Да, это было в городе Муроме Владимирской области, на ограниченном участке, где был подготовлен исходный, противоположный берег. Одновременно соревновались три команды на ограниченных участках (неразборчиво) до 100 метров, где они показывали свое мастерство. И мастерство показывали не только переправой на быстроходных лодках. А так же собирались одиночные паромы, взводные паромы, собирался ротный паром, который способен перевести крупногабаритную тяжелую технику. И окончанием соревнований – это было наведение наплавного моста через реку Ока, протяженностью 350 метров. Вот наведение этого моста, по которому прошла вся техника. Так же для того, чтобы показать нашим зрителям все возможности инженерной техники до начала этих соревнований были показаны наши уникальные образцы, это переправочные паромно-мостовые машины, переправочные средства. Так же были показаны, с нами участвовали мотострелковые подразделения, подразделения артиллерии, которые обеспечивали… Авиация нам очень помогла. Ну, и мы благодарны администрации города Мурома, которая оказала нам большое содействие в проведении наших соревнований. А я считаю основными показателями – это те 15 тысяч человек, которые пришли посмотреть, поболеть за инженерные войска, и на развернутом пункте призыва, который был на этой площадке развернут, мы в составе инженерных войск 8 человек, заключили контракт с Минобороны. Ну, и как в продолжение о Муромской земле, у нас там будет создан такой костяк инженерных войск, в том числе и большого пантонно-переправочного подразделения.
А. Ермолин ― В гостях у нас Иван Семенович Воробьев, полковник, начальник научно-исследовательского, испытательного института инженерных войск Минобороны России. А вы как-то взаимодействуете с коллегами скажем из «Ростехнологии»? И я сейчас вспомнил, что вот у нас буквально в минувший понедельник был представитель КБ «Компас», и вот он рассказывал про новые технологии, про новые идеи строительства мобильных портов. Тоже вот как некая система лего, быстровозводимые металлические, экологически чистые.
И. Воробьев ― Ну, вот я так общими фразами скажу. Наш институт сотрудничает порядка со 150 научными учреждениями, и производственными.
А. Ермолин ― «Ростехнологии», да?
И. Воробьев ― Да. В общем-то, сотрудничество у нас идет по всем направлениям, поэтому мы не от кого… Мы всегда берем, у кого есть что лучшее, кто что предлагает. Многие нам помогают в инициативном порядке разрабатывать, или что-то предлагают в инициативном порядке, будем так говорить. Все когда раньше привыкли: дайте нам деньги, а мы вам что-нибудь дадим за эти деньги. То сейчас совсем другой подход, в том числе и с «Ростехнологиями». Они в инициативном порядке нам предлагают свои разработки, которые мы можем внедрить. И если они нас не устраивают, если они выполняют все наши требования, мы их принимаем дальше на серийный поток.
А. Ермолин ― А какие еще стратегические направления вы видите в системе обеспечения войск? Вот мы вспоминали Чернобыль, и я чего-то вот в этой связи вспомнил еще будучи курсантом, вот нам показывали вот эту технику, которая предназначена действия в условиях ядерного удара, заражения радиоактивного местности, и мне они все время представлялись какими-то такими космическими кораблями, которые там чуть ли не по Марсу должны ходить. Вот они сохранились? Можно их эксплуатировать, и что новое вот в этом направлении. Там вот такие умные, очень хорошо защищенные машины, или ставка делается просто там краны, бульдозеры, грейдеры. То есть все, что не возбуждает фантазию молодого человека, скажем так.
И. Воробьев ― Нет, ну мы во-первых не должны отказаться от кранов, бульдозеров и экскаваторов. Потому, что без них никуда… Ни войска не двинутся, ничего не выполнят задачи. А по перспективам то, что вы сказали, продолжается. Мы ее не останавливали никогда, продолжается разработка роботизированных комплексов в первую очередь. Потому, что они – первые разработки были начаты еще в 70-80 годах. Еще даже будем так говорить, у наших вероятных противников их не было, а наши разработки уже были управляемые… Радиоуправляемая техника была, это образцы. Единственное, сейчас больше переход пошел на выполнение задач для того, чтобы сохранить жизнь личному составу. Это в первую очередь средства разминирования. Что касается инженерного обеспечения, разрабатываются средства… Это средства пожаротушения, дистанционного управления. И в дальнейшем будут разрабатываться другие образцы, для выполнения других задач инженерного обеспечения. В первую очередь они направлены на то, чтобы как можно дальше отодвинуть от вероятной опасности солдата нашего, чтобы обеспечить ему жизнь, и при этом мы могли выполнить все поставленные задачи.
А. Ермолин ― Вы занимаетесь защитой интеллектуальной собственности? Как у вас поставлена… Это одна их самых ключевых проблем вообще ну, скажем так, в неокрах связанных со спецификой нашей страны. Вот я помню в институте стали и сплавов рассказывали такую историю, что скажем доктор наук получил сталинскую премию за изобретение литиевой батареи в 57-м году. Собственно упущенная выгода гигантская, да? Потому, что весь мир сейчас не может… С учетом распространения мобильных телефонов, всяких планшетов и так далее, просто без них не может обходиться. Получается, мы потеряли деньги, которые могли заработать на интеллектуальной собственности. Вот вы как-то вот… Что делаете в стране, и насколько вы свои риски страхуете на международной арене? Или не получается их страховать?
И. Воробьев ― Ну, мы пока своими силами обеспечиваем сохранность своей интеллектуальной собственности. Может быть мы до уровня страхования…
А. Ермолин ― Сохранности, или коммерциализации?
И. Воробьев ― Ну, до коммерциализации мы немножко чуть позже к этому может быть, придем. Не может быть, а придем, и эти задачи тоже поставлены начальником. Но в настоящее время то, что разрабатывается в стенах института, я призван для того, чтобы это сохранить, эту интеллектуальную собственность пока в наших стенах. А то, что будет решено, вынесено на коммерциализацию, это будет уже приниматься отдельное решение для того, чтобы это как говорится… Эти разработки шли куда-нибудь дальше. Поэтому сейчас основная задача – сохранить наш потенциал, ту интеллектуальную собственность, которая создана на сегодняшний день для развития наших средств инженерного вооружения в первую очередь.
А. Ермолин ― Ну, кстати тут есть чему поучиться вот у тех же американцев. Когда у них очень четкое ранжирование всех неокров там. Космос никому не показывают, армию никому не показывают, потом уже начинается как бы то, что можно для своих отдать, и только на четвертом этапе, там уже лет может через 10 после внедрения первых образцов реальных в эксплуатацию, там это может получить зарубежные коммерческие партнеры.
И. Воробьев ― Я думаю, что наши специальные службы… Первое – то, что мне сказали категорию, первую категорию нашей службы, не знаю… Поэтому…
А. Ермолин ― Ну все-таки, вот среди ближайших задач вот именно как руководителя такого перспективного, интересного института, что вы видите самым главным в своей работе?
И. Воробьев ― Во-первых, нужно не понизить, а повысить свой научный потенциал, это в первую очередь. Мы должны будем, как я сказал, отработать для того, чтобы снабдить институт новыми кадрами, новыми направлениями. Мысли – это с которыми будет связано, с приходом новых людей, в состав института. Это доскональное изучение того материала, который имеется по созданию средств инженерного вооружения как у нашего вероятного противника, зарубежных партнеров, ну и разработка новых перспективных средств инженерного вооружения. Это прерогатива, мы должны выполнить задачу, которая поставлена министром обороны РФ по обеспечению наших войск новыми образцами, современными образцами инженерной техники, и новой перспективы. Ну, я пока про них немножко промолчу, не буду до конца раскрывать. Пусть это потом будет намного интереснее для всех наших слушателей.
А. Ермолин ― А испытательная база есть у вас вот своя собственная?
И. Воробьев ― Да, у нас есть испытательная база. В первую очередь наш уникальный бассейн для исследования свойств переправочно-десантных средств. У нас есть очень хорошая лаборатория по испытанию электротехнических средств, у нас есть холодильная камера, которая обеспечивает проверку средств на температурные режимы до -50 градусов. У нас имеются на воздействие ударной волны, так называемая наша труба, (неразборчиво) труба. И есть площадки для испытания средств плавающей техники, есть площадки испытательные для испытания миновзрывные заграждения, где постоянно у нас проводятся эти испытания. Поэтому в настоящее время идет оптимизация нашего института, в том числе будем в скором времени представлять эти предложения начальнику войск для того, чтобы оптимизировать по созданию лабораторно-экспериментальной базы нашего института, которая должна соответствовать уже современным условиям, современным требованиям, создания лабораторного корпуса нового предложения буем выносить. И по оптимизации работы отделов наших научно-исследовательских, и управления в целом.
А. Ермолин ― Так хочется еще много вопросов задать, но к сожалению время очень скоротечно. Я хочу напомнить нашим слушателям, что сегодня у нас был в гостях Иван Семенович Воробьев, полковник, начальник научно-исследовательского, испытательного института инженерных войск Минобороны России. Иван Семенович, большое спасибо, приходите к нам еще, всегда будем рады.
И. Воробьев ― Всегда готов для сотрудничества.
А. Ермолин ― Спасибо.
И. Воробьев ― Спасибо вам большое.
15 ЦЕНТРАЛЬНЫЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ ИМ. Д. М. КАРБЫШЕВА
15 CENTRAL RESEARCH INSTITUTE FOR TESTING THEM. D. M. KARBYSHEVA
15 Центральный научно-исследовательский испытательный институт им. Д. М. Карбышева Министерства обороны РФ в Нахабино. До этого учреждение называлось «Научно-исследовательский инженерный институт Сухопутных войск (НИИИ СВ)», в настоящее время – НИИЦ СИВ ФГКУ «3 ЦНИИ» Минобороны России.
Поисковые и прикладные научные исследования, испытания в области создания средств инженерного вооружения, технологий и средств утилизации инженерных боеприпасов; маркетинг технических средств и технологий двойного назначения (добыча, очистка и опреснение воды, автономное энергоснабжение, гуманитарное разминирование, разборка аварийных зданий и т.п.) испытания образцов техники и промышленного оборудования на воздействие воздушной ударной волны и газовых взрывов в воздухе, грунте и воде; моделирование аварийных ситуаций.
ИСТОРИЯ
На Нахабинском полигоне в 30-е годы проводил исследования и испытания новых инженерных средств и вооружений Д.М. Карбышев - профессор, доктор военных наук, Герой Советского Союза. Карбышеву принадлежит выдающаяся роль в разработке теории советского военно-ин-женерного искусства. Деятельность полигона, а затем института была тесно связана с работой Карбышева Д. М.
Генерал-лейтенант инженерных войск Д.М. Карбышев, оставаясь до конца верным военной присяге и Родине, геройски погиб в феврале 1945 г. в фашистском лагере смерти.
В 1951 г. имя героя-ученого было присвоено институту. В парке на улице 11 саперов Д.М. Карбышеву установлен памятник.
Рядом с институтом до Великой Отечественной войны находилась Высшая офицерская инженерная школа. Она размещалась «на горке» в трехэтажном здании. В 1948 году при школе были организованы одногодичные курсы для переподготовки молодых офицеров-фронтовиков. В 1952-1953 годах школа преобразована в Центральные курсы усовершенствования офицерского состава инженерных войск. В 1960 году ранг курсов был понижен - они стали академическими курсами усовершенствования командного состава при Военно-инженерной академии им. В.В. Куйбышева. Их переместили на территорию и в помещения, ранее зани-маемые Отдельным маскировочным батальоном. Сейчас на этой терри¬тории размещен Учебный центр.
Впоследствии территория «на горке» стала находиться в ведении института и получила название - вторая территория. С 1961 года институт стал размещаться на двух территориях.
До настоящего времени главный корпус института имени Д.М. Карбышева, расположенный на первой территории, с примыкающими к нему парковой зоной и прудами, является главной архитектурной достопримечательностью поселка Нахабино. Он построен в 1941 году.
С октября по декабрь 1941 году главный корпус и другие кирпичные строения были заминированы с применением радиоуправляемых фуга¬сов. В его минировании и разминировании принимал участие сотрудник института - житель Нахабино Бобылев Вячеслав Дмитриевич.
Научно-исследовательский испытательный центр исследований и перспектив развития средств инженерного вооружения ФБУ «3 ЦНИИ Минобороны России»
1919 г. - б октября приказом Реввоенсовета Республики учрежден Военно-инженерный полигон
1926 г. - Научно-испытательный инженерно-технический полигон
1934 г. - Научно-исследовательский институт инженерной техники РККА
1941 г. - Научно-исследовательский военно-инженерный институт Красной Армии
1942 г. - Военно-инженерный опытный полигон Инженерного комитета Красной Армии
1943 г. - Научно-испытательный инженерный институт Красной Армии
1944 г. - Научно-исследовательский инженерный институт Красной Армии
1951 г. - 6 апреля Указом Президиума Верховного Совета СССР институту присвоено имя Д.М. Карбышева, генерал-лейтенанта инженерных войск, Героя Советского Союза
1960 г. - Центральный научно-исследовательский и испытательный инженерный институт им. Д.М. Карбышева
1965 г. - 15 Центральный научно-исследовательский и испытательный инженерный институт имени Д.М. Карбышева
1966 г. - 15 июля Указом Президиума Верховного Совета СССР за успешное выполнение заданий по разработке, созданию и освоению военной техники институт награжден орденом Трудового Красного Знамени
1990 г. -15 Центральный научно-исследовательский испытательный ордена Трудового Красного Знамени институт Министерства обороны имени Д.М. Карбышева
2004 г. - Федеральное государственное унитарное предприятие (ФГУП) «15 ЦНИИИ им. Д.М. Карбышева Министерства обороны РФ»
2007 г. - Федеральное государственное учреждение (ФГУ) «15 ЦНИИИ Минобороны России»
2010 г. - Научно-исследовательский испытательный центр исследований и перспектив развития средств инженерного вооружения Федеральное государственного учреждения (ФГУ) «3 ЦНИИ Минобороны России»
2011 г. - Научно-исследовательский испытательный центр исследований и перспектив развития средств инженерного вооружения Федерального бюджетного учреждения (ФБУ) «3 ЦНИИ Минобороны России»
Организация ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ "ЦЕНТРАЛЬНЫЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ ИНЖЕНЕРНЫХ ВОЙСК ИМЕНИ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА ИНЖЕНЕРНЫХ ВОЙСК Д.М. КАРБЫШЕВА" МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 5024149168 получила лицензию по юридическому адресу 143432, МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ, КРАСНОГОРСК ГОРОД, НАХАБИНО РАБОЧИЙ ПОСЕЛОК, КАРБЫШЕВА УЛИЦА, 2. Компания поставлена на учет 05.11.2014 . Фирме назначен Общероссийский Государственный Регистрационный Номер - 5147746301049. Согласно регистрационным документам основным видом деятельности является Научные исследования и разработки в области естественных и технических наук прочие. Управление над организацией ведет НАЧАЛЬНИК ВОРОБЬЕВ ИВАН СЕМЕНОВИЧ. Для получения более детально информации Вы можете перейти на карточку фирмы и проверить контрагента на благонадежность.
05.11.2014 Межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы №23 по Московской области осуществила постановку на учет организацию ФГБУ "ЦНИИИ ИВ" МИНОБОРОНЫ РОССИИ. 18.11.2016 была инициирована процедура постановки на учет в Государственное учреждение - Главное Управление Пенсионного фонда РФ №9 Управление №3 Красногорский район Московской области. На учет в Филиал №23 Государственного учреждения - Московского областного регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации компания ФГБУ "ЦНИИИ ИВ" МИНОБОРОНЫ РОССИИ стала 01.11.2016 00:00:00. В реестре ЕГРЮЛ последняя запись об организации имеет следующее содержание: Государственная регистрация изменений, внесенных в учредительные документы юридического лица, связанных с внесением изменений в сведения о юридическом лице, содержащиеся в Едином государственном реестре юридических лиц, на основании заявления.
18 июля 33-му Центральному научно-исследовательскому испытательному институту Министерства обороны РФ исполняется 80 лет. Исследования, проводимые в этом научном центре, всегда имели и имеют важное значение для обеспечения обороноспособности страны, оснащения войск и сил флота современными вооружением и средствами радиационной, химической и биологической защиты. В канун юбилея нашим собеседником стал начальник института полковник Сергей КУХОТКИН.
- Сергей Владимирович, чем обусловлено создание института?
- Прежде всего характером Первой мировой войны, на полях которой впервые было применено оружие массового поражения - химическое. Общие потери воюющих сторон от поражения им составили около миллиона человек. И этому оружию, и средствам защиты от него во всех странах после войны уделялось большое внимание. СССР не стал исключением. Еще в начале 1920-х годов в глубине страны, в мало кому известных Шиханах Саратовской области была создана так называемая аэрохимическая станция, за которой закрепилось название «Томка». В создании этой станции активно участвовали немцы, ведь побежденной Германии запрещалось проводить соответствующие исследования на своей территории. «Томка» была упразднена в 1933 году. Все ее строения, транспорт и оборудование были унаследованы образованным по соседству Центральным военно-химическим полигоном.
В те же двадцатые годы минувшего века стало ясно, что только полигона мало, нужно исследовательское учреждение высокого научного уровня. И оно было создано в Москве в 1928 году, получив наименование Институт химической обороны имени Осоавиахима. Сейчас, спустя десятилетия, нельзя не отметить: институт создавался на совокупные средства Осоавиахима, ВЦСПС, Центросоюза, Сельхозбанка и Промбанка, так сказать, вскладчину. Все, в том числе за пределами Красной Армии, осознавали: если не разрабатывать отвечающее возможностям века оружие и надежные средства противохимической защиты, то страна не будет ощущать себя в безопасности.
Визитная карточка
По окончании Тамбовского высшего военного училища химической защиты Сергей Кухоткин командовал взводом и ротой. Затем, успешно окончив Военную академию химической защиты имени Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко, получил назначение в 33-й ЦНИИ, где прошел все должности от младшего научного сотрудника до начальника института. Кандидат технических наук, доцент. Награжден орденами Почета, «За военные заслуги», медалью «За боевые заслуги».
- А как институт оказался в Шиханах?
- В столице, на улице Богородский-Коллежский Вал, недалеко от Преображенской площади, институт находился до 1961 года. В том году было принято решение о его переводе в Шиханы и объединении с Центральным войсковым химическим полигоном. Теперь в Москве на его месте располагается Институт чистых химических реактивов Российской академии наук.
- Передислокация некоторых учебных заведений, научно-исследовательских учреждений из столицы характерна и для наших дней. Как переезд отразился на вашем институте?
- Переезд был болезненным. Москву согласилась покинуть лишь пятая часть сотрудников. Среди тех, кто уехал в Шиханы, не было ни одного доктора наук.
Но время убедило: передислокация института туда, где уже долгие годы функционировал полигон, была оправданной. На новом месте, по существу, создавалось и новое научно-исследовательское учреждение. Научный потенциал института вскоре был восстановлен. Как и кооперационные связи в сфере исследований с Военной академией химзащиты, другими структурами военного ведомства и военно-промышленного комплекса, профильными столичными вузами. Они обрели новые формы.
Была создана и соответствующая уровню исследований материально-техническая база.
В этой связи в канун юбилея мы благодарно вспоминаем начальника института той поры генерал-майора В.Т. Золотаря. Инициативный и деятельный, он очень многое сделал для восстановления того, что при передислокации неизбежно теряется. А серьезная научная школа на новом месте формировалась благодаря Н.С. Антонову, Л.А. Дегтяреву, А.Д. Кунцевичу, Р.Ф. Разуванову, Н.И. Алимову. Это были одновременно и умелые организаторы и светила в области военной химии. И не только военной.
- Но вернемся к истокам. В годы Великой Отечественной войны гитлеровцы применить отправляющие вещества не решились. Чем в военное время занимался институт?
- При анализе причин, не позволивших вермахту пустить в ход большие запасы химического оружия, которыми он обладал, я бы упомянул и ту самую «Томку». Немцы хорошо знали, чем располагает Советский Союз, видели, какое внимание противохимической защите уделялось в Красной Армии и среди гражданского населения, и понимали, что, применив отравляющие вещества, стратегических преимуществ не получат. Были, разумеется, у них и другие, не менее веские причины отказаться от химических атак.
Институт же, находившийся с 1941 по 1943 год в Ташкенте, занимался все тем же: поиском надежных способов защиты от химического оружия. А параллельно созданием новых зажигательных смесей и составов, средств их применения - струйных огнеметов. Огнемет для танка Т-34 и КВ, ранцевый огнемет для пехоты, фугасный огнемет, противотанковые зажигательные бутылки и соответствующие авиационные ампулы - все это создавалось и испытывалось институтом. Документально установлено, что огнеметным вооружением во время Великой Отечественной войны уничтожено более 3.200 танков и штурмовых орудий противника.
Не прекращался поиск и в области химического вооружения - выливных авиационных приборов, химических снарядов и бомб, газометов. Напомню, что и реактивная система залпового огня, знаменитая «катюша» первоначально разрабатывалась под военную химию. Снаряды для нее в химическом снаряжении испытывались в Шиханах.
Мало кто знает, что в 1942 году там же, в Шиханах, под эгидой института проводились испытания так называемого химического танка, способного создавать над полем боя облака из отравляющих веществ. Был в институте на всякий случай разработан и бронебойный снаряд в химическом снаряжении, способный гарантированно выводить экипаж танка из строя.
Во время Великой Отечественной войны были созданы войсковой прибор химической разведки с индикаторными трубками на все известные ОВ, мортира для метания дымовых шашек, эффективная аппаратура для аэрозольной, то есть дымовой маскировки переправ и промышленных объектов... Все не перечислить. Да и нет в том нужды. Важно еще раз подчеркнуть: противник не решился применить химическое оружие, потому что ответ был бы, как ныне говорят, адекватным.
- Сергей Владимирович, институт решал только оборонные задачи?
- Разумеется, нет. Потому и награжден как боевым орденом Красного Знамени, а также орденом Трудового Красного Знамени.
Спектр исследований военной тематикой никогда не ограничивался. Достаточно вспомнить генерал-майора-инженера Ивана Людвиговича Кнунянца, начальника института послевоенных лет, академика. Весь мир помнит его как основателя серьезной научной школы фтороргаников. Он задавал тон в разработке промышленных методов синтеза новых мономеров, термостойких полимеров, ряда лекарственных препаратов. Его достижения в науке отмечены Ленинской и тремя Государственными премиями.
Можно привести имена и других сотрудников института, оставивших глубокий след в фундаментальной и прикладных науках, повлиявших своими открытиями на технологии производства. Трем начальникам института И.П. Кнунянцу, Л.А. Дегтяреву и А.Д. Кунцевичу было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
- Чем институт занимается сейчас?
- Он является головным в Министерстве обороны по проблемам радиационной, химической и биологической защиты. Понятием «защита» наиболее полно и емко определяется наше предназначение и призвание в новом веке.
Мы проводим исследования и испытания в интересах всех видов Вооруженных Сил и родов войск, начиная с технических средств радиационной, химической и войсковой неспецифичной биологической разведки, эксплуатации и ремонта соответствующего вооружения и оснащения и заканчивая военной стандартизацией и метрологическим обеспечением. Круг наших задач в последние годы не сократился, а расширился, количество опытно-конструкторских и комплексных научно-исследовательских работ по заказам правительства, военного ведомства возросло. Сегодня мы все больше занимаемся тем, что раньше было прерогативой только промышленности и академической науки. Ежегодно выполняем порядка 100 - 120 научно-исследовательских работ. За последние пять лет получили 60 патентов на изобретения и полезные модели. На международных выставках разработки института отмечены 5 золотыми, 7 серебряными медалями и 2 специальными призами.
По итогам 2007 года 33-й Центральный научно-исследовательский испытательный институт приказом министра обороны РФ объявлен лучшей научной организацией военного ведомства. Мы этим гордимся, но это ко многому и обязывает.
Пользуясь случаем, хотел бы особо отметить труд наших лучших сотрудников: профессоров Владислава Федорова, Эдуарда Шаталова, докторов химических наук Александра Сорокина, Виктора Карпова, кандидата химических наук полковника Игоря Ивашева. Они достойно продолжают и развивают дело выдающейся плеяды отечественных военных химиков прошлого.
- Вы довольны своей научно-исследовательской базой?
- Считаю, что более 100 докторов и кандидатов наук у нас имеют все необходимое для плодотворного труда: 40 лабораторий и лабораторных комплексов позволяют в динамике исследований вторгаться практически во все подразделы химии, подкреплять их поиском в сфере теоретической и экспериментальной физики, прикладной математики, материаловедения, биохимии, физиологии, метрологии, информатики. И не только их. Удовлетворяет нас и полевая испытательная база. Мы можем с гарантированной степенью безопасности и достоверности проводить уникальные натурные эксперименты со всеми токсичными элементами и сильнодействующими ядовитыми веществами в рамках дозволенного Конвенцией о запрещении разработки, производства и применения химического оружия и его уничтожении. Больше нигде в России такой базы нет.
- Институт, Сергей Владимирович, размещен в живописном месте...
- Это правда. У многих выражение «химический полигон» вызывает, видимо, содрогание. Но ни мы, ни наши предшественники за 80 лет этот удивительный природный ареал не погубили. Наоборот, благодаря полигонному статусу он сохранился первозданным.
Шиханы - чистый, ухоженный городок, где у жителей есть все условия, чтобы трудиться, растить и обучать детей, профессионально совершенствоваться. Одна из достопримечательностей Шихан - музей-усадьба графа В.В. Орлова-Денисова. Лелеем Графский парк с каскадом прудов, в которых плавают лебеди и дикие утки...
Прошлое органично сплавляется с настоящим. В этом году реконструировали монумент «Вечный огонь». На стелах запечатлены имена всех шиханцев, павших при защите Отечества.
В последние годы задачи института с 80-летней историей трасформируются, обретают новое направление и содержание, но неизменными для его сотрудников остаются преданность долгу, неустанный научный поиск во имя безопасности страны.
4-й центральный научно-исследовательский орденов Октябрьской Революции и Трудового Красного Знамени институт Министерства обороны Российской Федерации (4-й ЦНИИ Минобороны России ) - крупнейшая научная организация Министерства обороны РФ, решающая широкий круг проблем научного обеспечения строительства РВСН и Войск воздушно-космической обороны , развития стратегического ракетно-космического вооружения. Расположен в городе Юбилейный .
Традиционным направлением исследований 4-й ЦНИИ Минобороны России является обоснование тактико-технических требований к новым и модернизируемым образцам вооружения, военно-научное сопровождение важнейших НИОКР . Значимой составной частью в общем объёме исследований института являются работы в области автоматизации управления войсками и оружием, внедрения в практику войск современных телекоммуникационных технологий, обеспечения информационной безопасности.
4-й ЦНИИ Минобороны России также осуществляет контроль технического состояния вооружения и военной техники и обеспечивает командование РВСН и ВВКО объективной информацией о техническом состоянии и надежности эксплуатируемого вооружения.
В октябре 2013 года расформирован, с созданием на его базе ЦНИИ Войск воздушно-космической обороны (г. Юбилейный, Московская область) и ЦНИИ Военно-воздушных сил (г. Щелково, Московская область).
История
Предпосылки создания
В 1950-х годах для отработки на полигоне Капустин Яр новых, на тот момент, ракет Р-1, Р-2 и Р-5 появилась необходимость в создании техники способной осуществлять различного рода траекторные измерения. Для этих целей НИИ-4 разработал концепцию полигонного измерительного комплекса (ПИК). Для измерительных пунктов (ИП) этого комплекса по заданию НИИ-4 начали создаваться телеметрическая аппаратура «Трал», станции траекторных измерений - радиодальномерная «Бинокль» и фазометрическая радиоугломерная «Иртыш» (в ), аппаратура системы единого времени (СЕВ) «Бамбук» (в НИИ-33 МРП).
Проведение летно-конструкторских испытаний (ЛКИ) первой МБР Р-7 потребовало создания новых стартовых позиций (в первую очередь из-за проектной дальности изделия - 8000 км) и 12 февраля 1955 года принято постановление Совета Министров СССР о создании Научно-исследовательского испытательного полигона (НИИП-5 МО СССР). НИИ-4 был определён участником работ по проектированию полигонной испытательной базы и головной организацией по созданию полигонного измерительного комплекса (ПИК).
Создание полигонного измерительного комплекса является особо крупным вкладом НИИ-4 в развитие ракетной и космической техники. После создания измерительного комплекса значительно возрос авторитет Института среди организаций промышленности и МО СССР. Работами руководили А. И. Соколов и его заместители Г. А. Тюлин и Ю. А. Мозжорин. В технологическом проектировании объектов полигона участвовало более 150 научных сотрудников НИИ-4. Свыше 50 сотрудников были командированы на заводы, в конструкторские бюро и проектные организации, где принимали активное участие в разработке измерительных средств и контроле за строительством объектов полигонного измерительного комплекса.
Работа над искусственным спутником Земли
В конце 1955 года, когда шли интенсивные работы по созданию ракеты Р-7, С. П. Королёв обратился к руководству страны с предложением запустить раньше американцев первый искусственный спутник Земли на будущей ракете Р-7, сроки лётных испытаний которой намечались на 1957 год. 30 января 1956 года вышло соответствующее постановление СМ СССР и ОКБ-1 Королёва приступило к проектированию первого в мире искусственного спутника Земли (ИСЗ), получившего наименование «объект Д», а НИИ-4 - к проектированию командно-измерительного комплекса (КИК).
Создание КИК было поручено именно НИИ-4 по причине того, что Институт уже имел опыт в создании ПИК на полигоне Капустин Яр. Причем, стоит отметить, что перед январским 1956 года Постановлением Правительства об определении НИИ-4 МО СССР головным с подключением большой кооперации разработчиков измерительных средств по созданию КИК, МО было против возложения на него по аналогии с ПИКом обязанностей разработчика КИКа, ссылаясь на несвойственную ему работу, проводимую в интересах АН СССР . МО СССР были приведены многочисленные аргументы в пользу того, что создание и эксплуатация измерительных пунктов для обеспечения полётов ИСЗ - это дело прежде всего АН, и никак не МО. Однако, учёные и промышленники считали, что только военные могут построить, оснастить и эксплуатировать измерительные пункты, разбросанные по территории Советского Союза в труднодоступных местах. Споры по этому вопросу были продолжительные и горячие, пока их не прекратил Министр обороны Маршал Советского Союза Г. К. Жуков . Он согласился с доводами промышленников, предвидя в будущем важную роль космоса в обороне страны. С тех пор Жукову приписывают фразу: «Космос беру на себя!».
Проект был утверждён 2 июня 1956 года, а 3-го сентября вышло постановление СМ СССР, определяющее порядок практического создания комплекса измерительных средств, средств связи и единого времени для обеспечения наземного сопровождения полёта первого ИСЗ. Именно этот день, 3 сентября 1956 года и принято считать днём создания Командно - Измерительного Комплекса СССР. По ТЗ, выданным НИИ-4 и ОКБ-1 , были доработаны и созданы новые технические средства (ТС) для взаимодействия со спутником «Д». ТС, доработанные до уровня взаимодействия со спутником, получали в своём названии приставку «Д» (например, «Бинокль-Д»).
Дело подготовки к формированию КИК закипело, но к концу 1956 года выяснилось, что намеченные планы запуска первого ИСЗ находятся под угрозой срыва из-за трудностей в создании научной аппаратуры для «объекта Д» и более низкой, чем намечалось, удельной тяги двигательных установок (ДУ) РН Р-7. Правительство установило новый срок запуска - апрель 1958 года. Однако, по данным разведки, США могли запустить первый спутник до этого срока. Поэтому в ноябре 1956 года ОКБ-1 внесло предложение о срочной разработке и запуске вместо «блока Д» простейшего спутника массой порядка 100 кг в апреле - мае 1957 года во время первых испытаний Р-7. Предложение было одобрено и 15 февраля 1957 года вышло Постановление Правительства о запуске простейшего спутника, поименованного «ПС-1», в конце 1957 года.
Тем временем в НИИ-4, был разработан проект создания КИК, предусматривающий создание 13 командно-измерительных пунктов (теперь они наименовались ОНИП - отдельный научный измерительный пункт, а в просторечии их зачастую называли НИП), расположенных по всей территории Советского Союза от Ленинграда до Камчатки и центрального пристартового пункта. Руководил работами по созданию КИК Ю. А. Мозжорин . Все работы были выполнены в рекордно короткие сроки - за один год.
В 1957 году для обеспечения пусков МБР, запусков ИСЗ и других космических объектов при НИИ-4 создаётся Координационно-вычислительный центр (КВЦ), прообраз будущего Центра управления полётами .
За создание ракетной и космической техники НИИ-4 в 1957 году награждён орденом Трудового Красного Знамени .
Результаты выполненных в НИИ-4 в конце 1940-х - начале 1950-х годов исследований явились теоретическим фундаментом для дальнейших практических работ по освоению космического пространства. Перешедшие в 1956 году из НИИ-4 в ОКБ-1 вместе с М. К. Тихонравовым отдельные сотрудники его группы, а в 1957 году - Константин Петрович Феоктистов (будущий лётчик-космонавт) стали ведущими разработчиками ИСЗ и космических кораблей. В 1957 году за обеспечение запуска первого искусственного спутника Земли группе специалистов НИИ-4, в том числе троим из группы М. К. Тихонравова: А. В. Брыкову , И. М. Яцунскому, И. К. Бажинову присуждена Ленинская премия .
Тихоокеанская океанографическая экспедиция
Подготовка к лётным испытаниям МБР Р-7 на полную дальность - в акваторию Тихого океана - и расширение сферы наблюдений за полётами космических объектов потребовали создания плавучих (корабельных) измерительных комплексов .
В 1959 году Институт назначается головным исполнителем работ по созданию плавучего комплекса ТОГЭ-4 (под легендой 4 Тихоокеанской океанографической экспедиции) в составе четырёх кораблей, а в 1960 году - головным исполнителем по созданию комплекса ТОГЭ-5 - в составе трёх кораблей. В Институте была создана специальная морская лаборатория, преобразованная в 1962 году в морской отдел. Командиром ТОГЭ-4 назначен капитан 1 ранга (впоследствии контр-адмирал) Юрий Иванович Максюта .
Соединение из четырёх военных кораблей родилось в результате осуществления НИР «Акватория», разработанной сотрудниками НИИ-4 МО СССР в 1958 году. После успешных отстрелов ракеты Р-7 в район Камчатки стало очевидным, что для испытания ракеты на полную дальность (12000 километров) необходимо создать полигон в центральной части Тихого океана. Для измерения точности падения головных частей межконтинентальных баллистических ракет в 1959 году были построены плавучие измерительные пункты - экспедиционные океанографические суда «Сибирь», «Сахалин», «Сучан» и «Чукотка». Первая боевая работа по полигону «Акватория» проведена 20 - 31 января 1960 года.
Запуски первых межпланетных станций потребовали обеспечения приёма с их борта телеметрической информации в районах, не контролируемых средствами наземного КИК и Тихоокеанской экспедиции. Для решения задачи в 1960 году была создана Атлантическая группа плавучих измерительных пунктов в составе двух кораблей Черноморского пароходства и одного корабля Балтийского пароходства. Эти корабли были сняты с морских перевозок и переданы в распоряжение НИИ-4. Начальником Атлантической телеметрической экспедиции был сотрудник НИИ-4 Василий Иванович Белоглазов.
В свой первый рейс суда Плавучего телеметрического комплекса НИИ-4 вышли 1 августа 1960 года. На каждом была экспедиция в составе 10 - 11 сотрудников института, специалистов высокой квалификации. В течение 4-месячного рейса была отработана технология проведения телеметрических измерений в океанских условиях. Работы по значимым пускам КА состоялись только в следующем, втором рейсе Атлантического комплекса, который начался в январе 1961 года.
Обеспечение управления корабля «Восток»
Яркой страницей развития космической баллистики явилось обеспечение управления полётом пилотируемого корабля «Восток» с Ю. А. Гагариным. НИИ-4 был определён головным по решению этой ответственной задачи. Была организована независимая разработка методов, алгоритмов и программ в НИИ-4, ОКБ-1 и АН СССР и их согласование. Учёные-баллистики успешно решили эту задачу. В обеспечении полёта непосредственное участие приняли корабли ТОГЭ-4 «Сибирь», «Сахалин», «Сучан», «Чукотка» и суда атлантической группировки «Ворошилов», «Краснодар» и «Долинск».
В 1961 году за создание автоматизированного измерительного комплекса, систем единого времени и специальной связи, обеспечивших запуск космического корабля с человеком на борту, Ю. А. Мозжорину присвоено звание Героя Социалистического Труда. А. И. Соколов и начальник головного в Институте управления Г. И. Левин удостоены звания лауреатов Ленинской премии.
Институт в составе РВСН
31 декабря 1959 года Институт был включён в состав Ракетных войск стратегического назначения и с 1960 года выполнял работы по заказам Главного штаба, Научно-технического комитета, Главных управлений. Наряду с расширением работ по стратегическому ракетному оружию и ракетно-космической технике стали проводиться комплексные исследования систем вооружения РВСН , совершенствовалась методология испытаний ракетных и ракетно-космических комплексов. Возрос объём работ по вопросам боевого применения ракетных частей и соединений, обеспечению войск руководящей и эксплуатационной документацией.
Одной из важных проблем стала автоматизация боевого управления войсками, несущими постоянное боевое дежурство в высокой готовности к применению. На начальной стадии решения этой проблемы возникли сложности в привлечении организаций промышленности к работам по созданию автоматизированной системы управления. Работы стали проводиться в НИИ-4. В 1962 году изготовленная на экспериментальном заводе Института аппаратура была успешно испытана в войсках. Межведомственная комиссия под руководством академика Б. Н. Петрова дала положительную оценку проведённым исследованиям и рекомендовала начать опытно-конструкторские работы в промышленности. После принятия созданной системы на вооружение сотрудникам НИИ-4, руководившим работами, присуждены: В. И. Ануфриеву - Ленинская премия, В. Т. Долгову - Государственная премия .
В связи с увеличением объёма космических исследований в НИИ-4 в начале 1960-х годах создаются космические специальности (преобразованные в 1964 году в научные управления). Коллективы управлений внесли значительный вклад в обоснование задач оборонного характера, решаемых с помощью космических средств, определение перспектив развития космического вооружения, отработку космических аппаратов военного назначения и решение многих других проблем, связанных с освоением космического пространства.
В середине 1960-х годов в НИИ-4 были начаты комплексные исследования по обоснованию перспектив развития вооружения и военной техники РВСН и поиску путей интенсивного наращивания боевой мощи Ракетных войск стратегического назначения. В то время в составе стратегической «триады» США находилось почти в 4 раза больше носителей ядерного оружия и примерно в 9 раз больше ядерных боеголовок и авиабомб, чем в СЯС СССР. В связи с этим в целях обеспечения безопасности страны остро встал вопрос ликвидации отставания от США и достижения в кратчайшие сроки военно-стратегического паритета.
Решением правительства в 1965 году была задана крупная комплексная НИР (шифр «Комплекс»). Головными исполнителями по разделу РВСН определены НИИ-4 и ЦНИИМаш, научными руководителями - начальник НИИ-4 А. И. Соколов и директор ЦНИИМаш Ю. А. Мозжорин.
Научно обоснованные рекомендации НИР были полностью реализованы. В короткие сроки были созданы и поступили на вооружение высокоэффективные системы ракетного оружия с заданным уровнем характеристик, развёртывание которых позволило значительно повысить боевой потенциал группировки РВСН и обеспечило в начале 1970-х годов достижение устойчивого военно-стратегического паритета с США. Результатами этой НИР и последовавших за ней с пятилетними циклами аналогичных работ была обоснована техническая политика МО СССР в области развития вооружения РВСН на длительную перспективу. В 1970-е и начале 1980-х годов работы по определению перспектив развития вооружения и военной техники РВСН проводились под руководством Евгения Борисовича Волкова, назначенного в апреле 1970 года начальником Института. В дальнейшем исследованиями по этому направлению всегда руководили начальники 4 ЦНИИ (Лев Иванович Волков, Владимир Зиновьевич Дворкин , Александр Владимирович Шевырев, Владимир Васильевич Василенко).
Ни один создаваемый по заказам РВСН ракетный комплекс не отрабатывался без участия Института. Сотни сотрудников вели разработки программ и методик испытаний, оценки лётно-технических характеристик ракет по результатам пусков, непосредственно участвовали в работах на полигонах. Начальники НИИ-4, их заместители, начальники управлений (А. И. Соколов, Е. Б. Волков, А. А. Курушин, О. И. Майский, А. Г. Фунтиков) назначались председателями Государственных комиссий.
За работы по созданию новых ракетных комплексов Институт в 1976 году награждён вторым орденом - Октябрьской Революции. Начальник Института Е. Б. Волков был удостоен звания Героя Социалистического Труда.
В связи с постоянным повышением точности попадания ракет потенциального противника одной из важнейших стала проблема обеспечения защищённости ракетных комплексов от поражающих воздействий ядерного взрыва. Институт выступал в роли головной организации по научно-методическому и организационно-техническому обеспечению практически всех крупномасштабных испытаний. Разработанные и изготовленные в Институте измерительные приборы являлись уникальными и не имели аналогов в серийном приборостроении по точности и надёжности измерений высокодинамических процессов в условиях интенсивных помех. В результате проведённых теоретических и экспериментальных исследований и конструкторских доработок в 1970-е и 1980-е годы была резко повышена защищенность объектов РВСН от поражающих факторов ЯВ.