История изучения групп в социальной психологии. Этапы развития малой группы

Что касается социальной психологии, то она обратилась к проблеме группового, массового поведения лишь через несколько десятилетий после психологии масс, а именно: в 30- е годы ХХ века. Дело в том, что сложившаяся в социальной психологии традиция предписывала изучать социальное поведение на уровне действия индивидов, а не групп. Психологи основное внимание уделяли личностному восприятию, индивидуальным установкам, действиям, межличностным взаимоотношениям и т.д. Более того, некоторые психологи утверждали даже, что групп, как носителей особой психологии, реально вообще не существует, что группы - это некие фикции, созданные воображением. Так, в частности, Флойд Оллпорт утверждал, что группа представляет собой лишь набор разделяемых людьми ценностей, мыслей, привычек, т.е. всего того, что одновременно присутствует в головах нескольких людей.
Подобная точка зрения получила в истории социальной психологии название персоналистского или чисто психологического подхода. Разумеется, его придерживался не только Ф. Оллпорт. Н. Тритлетт и У. МакДугол также разделяли эту точку зрения. Позднее данную традицию продолжили У. Диксон, М. Шериф, С. Аш, Л. Фестингер и даже Дж. Хоманс в начале своей научной карьеры. Правда, персоналистский акцент данных авторов был менее радикальным, чем у их предшественников.
Но, как отмечают Барри Коллинз и Бертран Равен, параллельно с персонализмом в социальной психологии сложилась и социологическая традиция, идущая от Э. Дюркгейма, В. Парето, М. Вебера, Г. Тарда. Ее придерживались Т. Ньюком, Ч. Кули, Дж. Г. Мид, Т. Парсонс, Я. Морено, Дж. Тибо и Х. Келли, ряд других исследователей (Collins B.& Raven B., 1969).
Сторонники этого подхода утверждали, что все социальное поведение не может быть адекватно объяснено и понято, если изучать его лишь на уровне поведения индивидов. Они настаивали на том, что группы представляют собой нечто большее, нежели случайное
Семечкин Н.И. Социальная психология
соединение людей, разделяющих какие-то общие цели и ценности. Поэтому группы и групповые процессы необходимо изучать сами по себе, поскольку психологию групп невозможно понять на основе индивидуальной психологии.
Активное исследование групп начинается в 30-е гг. ХХ столетия. Именно тогда Курт Левин провел в США первые лабораторные исследования групповых процессов («групповых динамик»). В социальной психологии благодаря К. Левину появились такие понятия как «тип лидерства», «групповая сплоченность». Им же было сформулировано одно из первых в социальной психологии определение группы (Шихерев П.Н., 1999).
В 50-60-е гг. происходило интенсивное сближение названных выше традиций в социальной психологии - персоналистской (психологической) и социологической (структуралистской). Постепенно преодолевались существующие между ними противоречия. «Наведением мостов» между психологией и социологией занялись Ньюком, Тернер, Конверс, Секорд, Бекман и др. (Collins B.& Raven B., 1969).
Думается, эта объединительная тенденция возникла не случайно. К тому времени проблема изучения закономерностей групповых процессов приобрела актуальное практическое значение. П.Н. Шихерев отмечает в этой связи, что свыше трех четвертей всех исследований малых групп финансировалось промышленными фирмами и военными организациями. Интерес государственных учреждений, бизнесменов и финансистов к изучению групп был продиктован потребностью совершенствования методов управления группами - организациями, а через них, и индивидами.
О том, насколько востребованными оказались знания о группах, свидетельствует стремительный рост исследований групп в ХХ веке. Количество публикаций, касающихся проблем групп в мировой литературе за период с 1897 по 1959 г., т.е. за 62 года составило 2112 наименований. Но уже в следующее десятилетие (1959 - 1969) оно возросло на 2000, а с 1967 по 1972 г. (всего за 5 лет) добавилось еще 3400 исследований. Кстати, на долю США приходится более 90% всех публикаций, касающихся исследования групп (Шихерев П.Н., 1999).

Еще по теме 1.1. История исследования групп в социальной психологии:

1. 1.5. История возникновения и развития юридической психологии

- сплоченность (понимавшаяся как единство коллектива, дружеское единение его членов) и психологический климат (его доминирующие проявления, по А. С. Макаренко, - мажорность в поведении, единство, защищенность, активность и взаимная внимательность членов коллектива);

- мотивация коллективной деятельности (через посредство системы поощрений и наказаний);

- эмоциональные и деловые («ответственная зависимость») отношения;

Личность во всем богатстве и многообразии ее проявлений в коллективе, в динамике приобретения качественных новообразований в связи с развитием самого коллектива.

После работ А. С. Макаренко в исследовании коллектива, именно социально-психологических аспектов проблемы, на длительное время воцарилась полоса застоя.

Послевоенные десятилетия. Благотворные перемены в нашей стране, происшедшие в середине 50-х годов, не могли не сказаться и на судьбах психологической науки, различных ее отраслей и разделов. С конца 50-х годов социально-психологические исследования в стране возобновились в статусе самостоятельных. Тем самым открылась новая глава в истории отечественной групповой психологии.

Четыре минувших десятилетия, конечно, далеко не однородный период жизни и развития обсуждаемой исследовательской области. С известной степенью условности в нем можно выделить примерно четыре равных временных отрезка - своего рода этапы движения научной мысли на пути решения теоретических, эмпирических и прикладных проблем психологии малых групп.

Первый этап (60-е годы) характеризовался сочетанием организационной работы с первыми эмпирическими шагами. Шло активное ознакомление с зарубежным опытом изучения малых групп, в частности с достижениями экспериментально-методического характера. Одновременно переосмысливался и отечественный опыт исследования групп и коллективов, накопленный в предыдущие десятилетия. Складывались социально-психологические центры, (вначале в Ленинграде, а затем в Москве, Курске, Минске и т.д.), ориентированные главным образом на разработку проблематики малых групп и коллективов, функционирующих в сферах производства, спорта, образования, в условиях особой трудности и повышенного риска и т.д. Развертывание теоретических исследований в области социальной психологии создавало предпосылки для формулирования научных подходов к изучению малых групп и коллективов.

Второй этап в развитии отечественной групповой психологии приходится на 70-е годы. В это десятилетие оформилось несколько крупных исследовательских подходов, среди которых наибольшую известность и влияние среди специалистов приобрели два подробно описанных в литературе теоретических построения: стратометрическая и параметрическая концепции коллектива. Обе они базируются на фундаменте эмпирических данных, относящихся к широкому кругу групповых феноменов.

Особого внимания с точки зрения теоретико-методологической работы в обсуждаемый период заслуживает активное включение в концептуальный аппарат отечественной социальной психологии категории деятельности, выполняющей важную эвристическую функцию в анализе социальной группы. Вместе с тем и в упомянутых выше, и в иных концепциях коллектива находят реализацию и другие методологические принципы отечественной социальной психологии, в частности принцип системности и принцип развития.

Значительному расширению в 70-е годы подверглась сама проблематика отечественных исследований малых групп, в которой среди прочих появились разделы, связанные с управленческой деятельностью, межгрупповыми отношениями, экологией группы, социально-психологическим тренингом, групповой сплоченностью, эффективностью и психотерапией. Таким образом, параллельно с развитием теоретических представлений о группе набирали силу и разворачивались работы, во многом направленные на решение задач сугубо прикладного характера .

На протяжении третьего этапа (80-е годы) продолжались и усиливались тенденции предыдущих лет. Это относится прежде всего к дальнейшей разработке методологических вопросов групповой психологии, укреплению и расширению ее теоретического фундамента.

Появляется ряд итоговых монографических публикаций по отдельным проблемам групповой психологии: руководству и лидерству [Кричевский и Рыжак, 1985; Шакуров, 1982; Ярошевский, 1982], групповой интеграции [Донцов, 1984] и эффективности [Немов, 1984],социально- психологическому тренингу [Емельянов, 1985; Петровская, 1989], психологическому климату [Бойко и др., 1983], внутригрупповым [Белкин и др., 1987; Гозман, 1987] и межгрупповым [Агеев, 1990] отношениям. Причем адресат большого числа исследований малых групп этого периода - сфера промышленного производства с многообразием проблем, возникающих в деятельности первичных производственных коллективов [Кузьмин и Свенцицкий, 1982; Свенцицкий, 1986; Шорохова и Журавлев, 1987; Шорохова и Кузьмин, 1984]. Другие значительные области приложения разработок отечественной групповой психологии того времени - сферы школьной жизни [Коломинский, 1984; Бодалев и Кричевский, 1987; Рубцов, 1987] и спортивной деятельности [Джамгаров и Румянцева, 1983; Кричевский и Рыжак, 1985].

Три истекших десятилетия создали значительный научный и прикладной задел для дальнейшего развития групповой психологии в нашей стране, позволявший с оптимизмом смотреть на будущее этой дисциплины. Увы, события 90-х годов, погрузившие Россию в острейший экономический кризис со всеми вытекающими отсюда последствиями (остановкой многих промышленных предприятий, в том числе в системе ВПК, традиционно на хоздоговорной основе финансировавших социально-психологические разработки, резким снижением государственного финансирования науки и развалом ее учреждений, оттоком научных кадров в поисках заработка в иные сферы деятельности и даже страны и т.д.), опрокинули радужные прогнозы.

Заключительный период столетия оказался для отечественных исследователей малых групп в целом, как нам представляется, малоплодотворным. За истекшее десятилетие отечественными авторами опубликованы лишь три монографии, специально посвященные проблематике малых групп и содержащие значительный объем новых (на момент выхода) исследовательских данных [Деркач и др., 1999; Кричевский и Дубовская, 1991; Кричевский и Маржине, 1991]. Нетрудно заметить, лишь в одной из этих монографий представлены материалы исследований, выполненных именно в 90-е годы.

Немногочисленные эмпирические исследования малых групп, где можно назвать такие разделы, как педагогическое руководство, различные аспекты межличностных отношений в спортивных и ученических коллективах, коммуникативные процессы в малых экспериментальных группах, лидерство в детских группах, подбор и формирование управленческих команд.

В этот период значительно расширилось направление работ прикладного характера с тренинговыми и психотерапевтическими группами. Однако если учесть общий весьма невысокий уровень подобных разработок, имеющих основной своей целью не столько реализацию каких-либо теоретических принципов и развитие научно-прикладной области в целом, сколько следование более прагматической (но вполне, заметим, объяснимой) жизненной установке - получению ведущими эти группы психологами мало-мальски приличного заработка, рассматривать их в качестве некоего локомотива науки не приходится. Они, эти разработки, в массе своей лишь подтверждают давнюю мысль К. Левина о том, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория.

За истекшее десятилетие экономические отношения делают все более актуальной разработку психологических проблем предпринимательства, менеджмента, организационного поведения. Как отклик на зарождающиеся запросы этих мощных в финансовом плане сфер социальной практики в 90-е годы выполнен ряд исследований (и собственно научного, и прикладного характера), имеющих к ним самое непосредственное отношение. Пока это в основном, конечно, исследования, выявляющие особенности личности и поведения предпринимателей, менеджеров и других представителей сферы бизнеса, как правило, вне строгой эмпирической связи с конкретными феноменами группового функционирования [Журавлев и Шорохова, 1999; Емельянов и Поварницына, 1998; Кричевский, 1998]. Но, думается, выход на установление таких связей не за горами: он в логике требований реальных жизненных процессов. И это обстоятельство позволяет надеяться на постепенное преодоление кризиса отечественной групповой психологии, ее возрождение и дальнейшее научное развитие - теперь уже в XXI в.

Основные подходы к разработке групповой проблематики в современной отечественной психологии. Подведем некоторые итоги многолетних исследований в области групповой психологии в нашей стране. Можно выделить пять подходов к изучению феноменов социальной группы, сложившихся за истекшие десятилетия и в немалой степени влияющих на движение научной мысли, рост практических разработок:

На сегодня в отечественной групповой психологии можно выделить как минимум четыре крупных исследовательских направления .

Деятелъностный подход . Он основывается на одном из фундаментальнейших принципов марксистской психологии - принципе деятельности.

Принцип деятельности к исследованию социальной группы весьма плодотворно сказалось на построении ряда теорий групповой активности. Среди них прежде всего следует отметить уже упоминавшуюся выше стратометрическую концепцию групповой активности А.В. Петровского, наиболее разработанную на сегодня в отечественной социальной психологии модель группового процесса, получившую недавно дальнейшее развитие в системно-деятельностном анализе поведения личности в группе. Из числа других теоретических конструкций этого направления назовем предложенный М.Г. Ярошевским программно-ролевой подход к исследованию научного коллектива и разрабатываемую Г.М. Андреевой модель социально-перцептивных процессов в совместной деятельности. Кроме того, идеи деятельностного подхода воплотились в изучении отдельных феноменов социальной группы: ее интеграции и эффективности, руководства и лидерства, межгрупповых отношений.

Социометрическое направление. Как и в зарубежной групповой психологии, немалое число отечественных исследований малых групп может быть отнесено к так называемому социометрическому направлению. Основанием для подобного отнесения является использование специалистами в конкретной эмпирической работе в качестве основных методических средств тех или иных вариантов социометрического теста. В советской социальной психологии большой вклад в развитие этого направления внес Я.Л. Коломинский, не только много сделавший в плане конструирования различных социометрических процедур, но, что весьма существенно, включивший эмпирический метод в содержательный теоретический контекст. Заметим, что последнее не имеет аналогов в западной социальной психологии, где применение социометрии как метода изучения межличностных отношений, по мнению самих зарубежных авторов, давно уже «отвязано» от какой-либо серьезной теории.

Параметрическая концепция. Создателем этого исследовательского подхода является Л.И. Уманский, в 60-70-е годы разработавший оригинальную концепцию групповой активности. Основная идея подхода состоит в предположении, что поэтапное развитие малой (контактной, по Л.И. Уманскому) группы осуществляется благодаря развитию ее важнейших социально-психологических параметров. Наиболее значительные исследования, выполненные в рамках этой концепции, касаются организационных, эмоциональных и динамических характеристик группы.

Организационно-управленческий подход. В основу данного подхода положены разрабатываемые в советской обществоведческой, в том числе социологической и социально- психологической, науке представления о социальной организации и управленческой деятельности. Относящиеся к рассматриваемому направлению (у его истоков стоят психологи ленинградской школы и прежде всего Е.С. Кузьмин) многочисленные исследования групп и коллективов носят выраженный прикладной характер и в большинстве своем ориентированы на решение задач психологического обеспечения в сфере промышленного производства.

Прослеживая историю становления в нашей стране психологии малых групп и коллективов и отмечая достигнутый в последние десятилетия прогресс в развитии теории и эмпирических разработок, о чем говорилось выше, мы тем не менее хотели бы завершить анализ обращением к некоторым критическим моментам.

Прежде всего нуждается в дальнейшей разработке проблематика группового развития, в особенности тот ее раздел, который относится к характеристикам высшего уровня жизнедеятельности группы - коллектива. Выше уже обращалось внимание на трудность операционализации многих называемых исследователями признаков коллектива, отсутствие достаточно надежных средств фиксации различных уровней раз-вития группы, выделение которых все еще носит весьма общий и произвольный характер. Заметим также, что, на наш взгляд, теоретическим описаниям коллектива присущи порой идеализация реальных отношений в социальной группе, стремление к их упрощению, недиалектичность в трактовке самого процесса группового развития.

Другим «узким» местом в изучении группы является рассмотрение ее как совокупного субъекта совместной деятельности с присущими ему специфическими атрибутами. И хотя теоретический анализ этого вопроса ведется уже ряд лет, его результаты, а главное их практическая реализация вряд ли могут быть признаны удовлетворительными. Немалые трудности, испытываемые как психологами-исследователями, так и психологами-практиками всякий раз, когда необходимо дать адекватную оценку сплоченности той или иной естественной группы, выявить доминирующую в ней систему норм и ценностей, достаточно тонко и дифференцированно определить меру коллективности группы как именно совокупного субъекта. Критическим моментом в прикладном аспекте обсуждаемой проблемы является и конструирование надежных методов прогноза поведения личности в группе.

Описание работы

Проблема малой группы является наиболее традиционной и хорошо разработанной проблемой социальной психологии. Интерес к исследованию малых групп возник очень давно, по существу немедленно вслед за тем, как начала обсуждаться проблема взаимоотношения общества и личности и, в частности, вопрос о взаимоотношении личности и среды ее формирования.

2. Этапы и направления исследований малых групп в нашей стране.

3. Методологический принцип деятельности.

4. Заключение

5. Список литературы.

Понятие малой группы

Определение. За более чем 90-летнюю историю экспериментальной социальной психологии исследователи неоднократно обращались к определению понятия «малая группа», сформулировав при этом огромное количество всевозможных, часто случайных, порой весьма различающихся между собой и даже противоречивых по смыслу дефиниций. И это неудивительно: в своих попытках соответствующим образом определить малую группу авторы, как правило, шли от собственного ее понимания, диктовавшего акцентирование тех или иных сторон группового процесса, иногда выбираемых априори, чаще же выявляемых чисто эмпирическим путем.

Вероятно, наиболее демонстративно отмеченная тенденция обнаруживает себя в работе М. Шоу. Рассмотрев более полутора десятков определений малой Рруппы, он расклассифицировал их по следующим шести категориям в зависимости от подчеркиваемых разными авторами моментов групповой жизни:

1. с точки зрения восприятия членами группы отдельных партнеров и группы в целом
2. с точки зрения мотивации членов группы
3. с точки зрения групповых целей
4. с точки зрения организационных (структурных) характеристик группы
5. с точки зрения взаимозависимости
6. взаимодействия членов группы.

Интересно, что сам М. Шоу, основывающийся в трактовке группы на последнем из выделенных им моментов, определяет группу как «двое или более лиц, которые взаимодействуют друг с другом таким образом, что каждое лицо влияет и подвергается влиянию каждого другого лица». Вместе с тем он считает, что, хотя взаимодействие есть существенный признак, отличающий группу от простого скопления людей, тем не менее важен и ряд других ее характеристик, а именно:

1. некоторая продолжительность существования
2. наличие общей цели или целей
3. развитие хотя бы рудиментарной групповой структуры.

К ним следует добавить и такое отличительное свойство группы, как осознание входящими в нее индивидами себя как «мы» или своего членства в группе.

Конечно, если рассматривать малую группу, так сказать per se, как некую изолированную от мира данность, функционирующую по особым, только ей присущим законам, в таком случае изложенные выше представления о ней следует признать вполне оправданными. Если же, однако, исходить из иного понимания малой группы, трактуя ее прежде всего как малую социальную группу, т.е. как элементарное звено структуры социальных отношений, как своеобразную функциональную единицу в системе общественного разделения труда, в этом случае речь должна идти о принципиально ином определении. Наиболее лапидарный и вместе с тем точный и емкий его вариант предложен, на наш взгляд, Г.М. Андреевой: «Малая группа – это группа, в которой общественные отношения выступают в форме непосредственных личных контактов». Поэтому здесь мы считаем целесообразным подчеркнуть лишь следующее. Любые социально-психологические характеристики группы (структурные, динамические, собственно феноменологические) должны преимущественно отражать именно признаки группы как целостной микросистемы социальных и психологических отношений. В особенности это относится к характеристикам сложившейся группы как «совокупного субъекта». Но даже и в тех случаях, когда речь идет всего лишь о первичных этапах становления группы, разворачивающегося посредством взаимодействия отдельных ее членов, сопряжения их индивидуально-психологических особенностей, акцент в анализе должен быть сделан на поиске и раскрытии собственно группового начала.

Размеры малой группы. Выбор определения малой группы связан с вопросом о ее размерах, традиционно обсуждаемым многими авторами. Принято говорить о нижнем и верхнем количественных пределах группы. Согласно разделяемому нами мнению большинства исследователей, малая группа «начинается» с диады, хотя при этом в литературе справедливо обращается внимание на несколько «усеченный» характер внутригрупповых отношений в такого рода микрообщности.

Что же касается верхнего количественного предела малой группы, т.е. максимально возможного ее объема, то мнения специалистов на этот счет значительно расходятся.

На наш взгляд, абсолютно правы те исследователи, которые при рассмотрении обсуждаемого вопроса делают акцент на функциональной целесообразности величины малой группы в различных сферах социальной практики, т.е. на соответствии объема группы требованиям реализации ее основной общественной функции, справедливо полагая, что если группа задана в системе общественных отношений в каком-то конкретном размере и если он достаточен для выполнения конкретной деятельности, то именно этот предел и можно принять в исследовании как верхний». Нетрудно заметить, что подобное рассуждение отражает изложенное выше понимание малой группы, исходя из ее базовой характеристики как целевого функционального звена социальной системы, своеобразной единицы предписанной ей деятельности.

Малая группа и коллектив

Коллектив есть особое качественное состояние малой группы, достигшее высокого, а по мнению отдельных авторов – наивысшего уровня социально-психологической зрелости, имея в виду степень развития ее социальных и психологических характеристик.

Такое понимание коллектива ведет к формулированию ставшего почти трюизмом положениям, всякий коллектив представляет собой малую группу, но не всякая группа может быть признана коллективом. Правда, что касается эмпирической фиксации подобного движения к коллективу, то она сопряжена с целым рядом трудностей как теоретического, так и методического плана.

В теоретическом плане чрезвычайно сложным моментом является операционализация многих называемых специалистами признаков коллектива, перевод их с общеописательного языка на язык собственно групповых значений, без чего неосуществима тонкая (не поверхностная, как это имеет место в настоящее время) градация форм групповой жизни в их движении к подлинно коллективистским проявлениям. Отмеченная трудность усугубляется, как будет показано далее, еще и тем обстоятельством, что между исследователями до сих пор имеются расхождения, причем порой значительные, и в понимании сущности группового процесса, и в определении тех или иных групповых характеристик. Имеющиеся разночтения, несомненно, препятствуют продуктивности теоретической работы и одновременно сказываются на конструировании необходимого методического инструментария, ставя под сомнение адекватность предлагаемых измерительных средств. Неудивительно поэтому, чти вопрос диагностики уровней развития малой группы все еще относится к разряду критических, а исследователи коллективообразования, пытаясь эмпирически представить дифференцированную картину процесса, нередко вынуждены оперировать понятиями типа «высокий уровень развития коллектива», «низкий уровень развития коллектива» или «высокий уровень группового развития», «низкий уровень группового развития» и т.п.

Классификация малых групп

Предлагаемая ниже классификация опирается на уже имеющиеся разработки и не претендует быть исчерпывающей. Группы классифицируются по нескольким различающимся между собой основаниям и по дихотомическому принципу.

Прежде всего выделим оппозицию лабораторные – естественные группы. К первым относятся группы, специально создаваемые для выполнения экспериментальных заданий в лабораторных условиях; ко вторым – группы, функционирующие в реальных жизненных ситуациях. Принципиальное различие между группами обоих типов состоит в том, что в первом случае речь идет, как правило, о группах, укомплектованных случайными лицами (приглашенные добровольцы, испытуемые) на время эксперимента и с его окончанием прекращающих свое существование – так называемые «пятидесятиминутные», по выражению М. Шоу, группы. Во втором случае имеются в виду преимущественно сложившиеся группы с определенной историей, нередко характеризующиеся довольно высоким уровнем социально-психологического развития.

Другая интересующая нас оппозиция: организованные (по иной терминологии – формальные, официальные) – спонтанные (или неформальные, неофициальные) группы. Те и другие относятся к категории естественных групп. Первые из них представляют собой элементарные ячейки социальной организации, возникновение которых обусловлено необходимостью реализации соответствующих организационных функций. Иными словами, их появление вызвано нуждами организации и ею задано. Вторые зарождаются непроизвольно, стихийно, как в недрах организованных групп, так и вне их, в процессе общения индивидов, являясь результатом взаимных психологических(эмоциональных) предпочтений последних. Подчеркнем, однако, что различие между группами обоих типов характеризуется известной относительностью.

В основание следующей рассматриваемой оппозиции – открытые – закрытые группы – положена степень открытости, доступности группы влиянию окружающей ее социальной среды, общества. В современном мире практически почти любая малая группа является открытой, что следует хотя бы из обсуждавшегося выше ее определения. Тем не менее мы вынуждены сказать «почти» и отнюдь не случайно. Время от времени обнаруживается существование групп, которые, вероятно, в той или иной мере можно отнести к категории закрытых вследствие их «вырванности» из мира людей, утраты, порой в течение длительного времени, как это случилось, например, с семьей старообрядцев Лыковых из документальной повести В. Пескова «Таежный тупик», даже минимальных связей с ним».

Для целей нашего последующего анализа малые группы полезно расклассифицировать также, исходя из фактора продолжительности их существования, на стационарные и временные. Причем к последним относятся не обязательно только лабораторные, но и естественные группы.

И наконец, укажем еще на одну очень часто встречающуюся в литературе классификацию малых групп, в соответствии с которой они подразделяются на группы членства и референтные группы. Основанием для подобного деления является степень значимости группы для индивида с точки зрения его ориентации на групповые нормы и ценности, влияния группы на систему его установок. Так, группа.может рассматриваться просто как место пребывания индивида в социуме, далекое от его установок и ценностных ориентации. В таком случае речь идет всего лишь о группе членства. Возможно, однако, существование группы иного типа, чьи нормы и ценности индивид разделяет, соотнося с ней свои установки. Причем делает это вне зависимости от членства в данной конкретной группе. Здесь мы говорим о референтной группе.

Изложенное понимание термина «референтная группа» несколько отличается от первоначальной его трактовки, предложенной много лет назаД Г. Хайменом, полагавшим, что референтная группа должна обязательно находиться где-то за пределами группы членства. В действительности же, и об этом свидетельствуют эмпирические факты, группы обоих типов порой совпадают, но, как справедливо замечают при этом специалисты, «из большого числа известных человеку групп лишь немногие выступают для него в качестве референтных»;. Одним из наиболее интересных является вопрос о функциях референтной группы. Согласно Г. Келли, выделяются две функции: сравнительная и нормативная. Суть первой из них состоит в том, что принятые в группе стандарты поведения, установки и т.п. выступают для индивида в качестве неких образцов, «систем отсчета», на которые он опирается в своих решениях и оценках. По мнению специалистов, эта функция несет в себе элемент социального влияния, оказываемого на человеческое познание и притязания. Что же касается нормативной функции, то она позволяет выяснить, в какой мере поведение индивида соответствует нормам группы. Роль этой функции весьма существенна в плане регуляции группового поведения, в особенности когда действия отдельных членов отклоняются от принятых групповых стандартов. Как полагает Г. Келли, обе указанные функции часто, но отнюдь не всегда осуществляются одной и той, же группой.

В целом же подчеркнем, что такое свойство группы, как референтность, имеет прямое отношение к интегративным процессам в ней, способствуя сохранению ее целостности и стабильности, последующему воспроизводству в качестве единицы общественной жизнедеятельности.

История зарубежных исследований малой группы

Ранние этапы. Исходная точка нашего анализа датируется 1897 г. В этом году американский психолог Н. Триплет опубликовал результаты экспериментального исследования, в котором сравнивал эффективность индивидуального действия, выполняемого в одиночку и в условиях группы. По мнению Ф. Оллпорта, это была первая экспериментальная проблема социальной психологии, и он сформулировал ее так: «Какие изменения происходят во всяком отдельном действии индивидуума, когда присутствуют другие люди?»

Потребовалось несколько десятилетий, прежде чем экспериментальное, мы бы сказали шире – эмпирическое (т.е. основанное на опытном факте, а не спекуляции, пусть даже и оригинальной), направление получило дальнейшее развитие в зарубежной социальной психологии. Случилось это уже в 20-е годы.

Две крупные работы тех лет (в Германии В. Мёде, он начинал эксперименты еще в 1913 г. в Лейпциге, и в США Ф. Оллпорта) во многом продолжили линию исследований, начатую Н. Триплетом. Кроме того, Ф. Оллпорт сформулировал весьма своеобразное понимание группы.

Как ни парадоксально, он не считал, что имеет дело с реально существующими, хотя бы и в лабораторных условиях группами согласно Ф. Оллпорту, реально существовали лишь отдельные индивидуумы; что же касается групп, то они трактовались им как «совокупность идеалов, представлений и привычек, повторяющихся в каждом индиввдуальном сознании и существующих только в этих сознаниях». Подчеркивалось также, что «групповое сознание» не отражает ничего, кроме сходства между сознаниями индивидуумов. Последние не могли быть частями группы, поскольку последняя, как утверждалось, существует лишь в сознании людей. отказ рассматривать группу как определенную реальность Ф. Оллпорт мотивировал отсутствием адекватных методов исследования, что на уровне психологического объяснения вполне согласовывалось с постулатами бихевиоризма, а в общеметодологическом плане имело своей основой позитивизм. Разумеется, со временем в процессе накопления научных знаний и в связи с прогрессом техники исследования подобная точка зрения на природу группы была преодолена и возобладающим стало представление о группе как некоторой социальной реальности, качественно отличной от составляющих ее индивидуумов.

Следующий крупный этап развития психологии малых групп за рубежом относится к периоду 30-х – началу 40-х годов и знаменуется рядом оригинальных экспериментальных исследований, осуществленных в лабораторных и полевых условиях, и первыми серьезными попытками разработки теории группового поведения. В это время М. Шериф проводит изобретательные лабораторные эксперименты по изучению групповых норм, а Т. Ньюком исследует аналогичную проблему, но иными средствами, в полевых условиях. Изучаются малые группы в промышленности, оформляется социометрическое направление исследования групп. В течение нескольких лет Р. Уайт посредством метода включенного наблюдения реализует программу изучения «живых» групп в трущобах большого города, очерчивая контуры интеракционистского подхода к изучению групповых процессов. Окончательно складывается печально известная «теория черт» лидерства или, в более точном значении, руководства, но одновременно делаются первые попытки отойти от упрощенного понимания этого феномена, дать более сложное, многоплановое его описание в терминах социального влияния, внутригруппового взаимодействия, достижения групповых целей. В тот же период, основываясь на результатах исследования управленческой деятельности в промышленной организации, Ч. Барнард выдвигает идею двухмерного рассмотрения группового процесса, получившую реализацию в ряде подходов к анализу группы в целом, а также структурного ее аспекта.

Особый вклад в развитие психологии малых групп внес К. Левин, эмигрировавший в начале 30-х гг. в США из фашистской Германии. Он явился основоположником крупного научного направления, широко известного под названием «групповая динамика». Под его руководством были проведены знаменитые опыты Р. Липпитта и Р. Уайта по изучению групповой атмосферы и стилей руководства и оригинальное исследование изменения стандартов группового поведения в процессе дискуссии. Одним из первых он подверг рассмотрению психологический феномен социальной власти (влияния), внутригрупповые конфликты, динамику групповой жизни. При этом он подчеркивал необходимость работы с естественными группами в реальных ситуациях их жизни, полагая, что таким образом открывается возможность действительной проверки валидности теоретических положений и нахождения путей решения различных практических проблем.

Не утратили актуальности и некоторые теоретические представления Левина о группе как «динамическом целом, обладающем свойствами, отличными от свойств составляющих его частей или суммы последних». В соответствии с системными воззрениями на групповой процесс он полагал, что одним из отличительных признаков группы является принцип взаимозависимости ее членов.

Из школы К. Левина вышли многие ведущие западные специалисты в области психологии малых групп, а основанный им исследовательский Центр групповой динамики при Мичиганском университете (США) является крупнейшим на Западе.

Послевоенные десятилетия. Вторая мировая война явилась переломным моментом в развитии психологии малых групп за рубежом. Именно в этот период с особой остротой встал вопрос о необходимости изучения закономерностей группового поведения, о поисках эффективных приемов управления группами. Было бы неверно рассматривать послевоенный период как единый этап развития групповой психологии. Выделяются, как минимум, три временных этапа: первый – двадцатилетие – с середины 40-х и до середины 60-х годов; второй, насчитывающий примерно полтора десятка лет, с середины 60-х и приблизительно до второй половины 70-х годов; третий – начиная со второй половины 70-х и по настоящее время.

Применительно к судьбам зарубежной групповой психологии первое послевоенное двадцатилетие можно охарактеризовать как период довольно безмятежного развития и больших надежд, возлагавшихся на эту область социальной психологии в ту пору. Именно тогда оформились основные направления исследований малых групп, сложились важнейшие теоретические подходы, а экспериментальные (главным образом лабораторные) парадигмы достигли высокой степени совершенства. Интересно, что работы западноевропейских психологов в этот период практически не оказывали ни малейшего влияния на развитие исследовательского «поля»: в нем безраздельно господствовали их заокеанские коллеги.

Иной характер носили следующие полтора десятилетия. С одной стороны, они как будто бы продолжали тенденции предыдущего этапа, знаменуясь дальнейшим расширением круга изучаемых проблем и весьма бурным ростом исследований, в связи с чем показателен такой факт. Опубликованная в 1965 г. Б. Равеном итоговая библиография малых групп содержала около 3500 наименований, однако только за период с 1967 по 1972 г. в реферативном издании «Psychological Abstracts» зарегистрировано около 3400 исследований малых групп. С другой стороны, росло критическое переосмысление достигнутого и одновременно заметно снижался оптимизм относительно вклада этих исследований в понимание группового процесса ввиду их малой экологической валидности и ограниченности возможных практических приложений. Отмечалось отсутствие теории, позволявшей адекватно интерпретировать и интегрировать гигантский массив разнородных эмпирических фактов.

В хоре критиков сложившегося положения дел отчетливо звучали голоса западноевропейских социальных психологов, требовавших радикальной переориентации групповых исследований с учетом реальных жизненных проблем, стоящих перед западным обществом.

Переходя к оценке последнего из выделенных исследовательских этапов, отметим, что, на наш взгляд, он во многом продолжает линию, отчетливо обозначившуюся ранее, а именно: в области теории – господство эклектики, в подходе к изучению группы – акцент на поведении личности в группе, больший интерес к диадным отношениям, нежели к выявлению собственно групповых характеристик, в сфере конкретной эмпирической работы – преобладание лабораторного экспериментирования над работой с естественными группами в реальных жизненных ситуациях.

Вместе с тем было бы несправедливо представлять развитие зарубежных исследований малых групп, начиная со второй половины 70-х годов, исключительно в негативном свете. Так, в большой обзорной статье, опубликованной в начале 80-х годов, Д. Макгрет и Д. Кравитц подчеркивали наметившийся, сравнительно с предшествующими десятилетиями, рост исследований малых групп в полевых условиях. Сошлемся еще раз на мнение Д. Макгрета и Д. Кравитца, называющих в качестве позитивного факта последних лет также и значительный рост использования зарубежными психологами в исследовательской работе с группами математических моделей и компьютерного моделирования. Интересно, что эти авторы выражают большой оптимизм относительно будущего малых групп, оценивая его как многообещающее. Однако другой известный специалист по групповой динамике И. Стейнер более осторожен в своих прогнозах. Не отрицая возможности дальнейшего прогресса в изучении малых групп, он полагает, что в будущем многие перспективные исследования в этой области следует ожидать за пределами психологического и социологического ведомств как результат усилий специалистов в сфере бизнеса и образования промышленного производства и семейной терапии, а главное, прогресс этот может оказаться весьма растянутым во времени. Завершая краткий обзор истории зарубежных исследований малых групп, остановимся в заключение на основных теоретических подходах, сложившихся за долгие годы изучения интересующей нас проблематики и лежащих в основе многих экспериментальных и прикладных разработок. К началу 70-х годов зарубежные авторы выделяли девять крупных подходов, в той или иной мере определивших развитие групповой психологии.

Теория поля. Это теоретическое направление берет начало в работах К. Левина. Основной его пафос заключается в известном тезисе К. Левина о том, что поведение личности есть продукт поля взаимозависимых детерминант (по терминологии К. Левина называемого жизненным или социальным пространством личности). Структурные свойства этого поля представлены понятиями, заимствованными из топологии и теории множеств, а динамические свойства – понятиями психологических и социальных сил. Какой-либо целостной теории группы в рамках данного подхода создано не было, однако он лег в основу ряда мини-теорий, относящихся к отдельным феноменам групповой динамики: сплоченности, социальной власти, соперничеству – сотрудничеству, образованию группы, внутригрупповому давлению, групповым притязаниям.

Интеракционистская концепция. Согласно этому подходу, группа есть система взаимодействующих индивидуумов, функционирование которых в группе описывается тремя основными понятиями: индивидуальной активностью, взаимодействием и отношением. Интеракционистская концепция предполагает, что все аспекты группового поведения могут быть описаны, исходя из анализа взаимосвязей между тремя названными элементами. Выполненные в рамках данного направления работы в основном посвящены исследованию структурных аспектов группы.

Теория систем. По своим идеям рассматриваемый подход очень близок к предыдущему, поскольку в нем развивается представление о группе как системе. В обоих теоретических направлениях содержится попытка понять сложные процессы, исходя из анализа их основных элементов. Главное различие между интеракционистской теорией и теорией систем заключено в используемых элементах анализа. Концептуальный аппарат теории систем позволяет описать группу как систему взаимозависимых позиций и ролей, делая акцент на групповых «входах» и «выходах» и рассматривая группу как открытую систему.

Психоаналитическая ориентация. Она базируется на идеях 3. Фрейда и его последователей, фокусируя внимание преимущественно на мотивационных и защитных механизмах личности. 3. Фрейд первым включил идеи психоанализа в групповой контекст. Начиная с 50-х годов в связи с возросшим интересом к групповой психотерапии некоторые положения психоаналитического подхода получили теоретическое и экспериментальное развитие в рамках групповой психологии и легли в основу ряда теорий групповой динамики.

Общепсихологический подход. Суть его состоит в предположении, что многие представления о человеческом поведении, накопленные в общей психологии, применимы к анализу группового поведения. Этокасается главным образом таких индивидуальных процессов, как научение, явления когнитивной сферы, мотивация. Весьма демонстративным примером обсуждаемого подхода являются популярные в недавнем прошлом за рубежом теории когнитивного соответствия, подвергшиеся обстоятельному разбору в отечественной литературе. Укажем также на отдельные попытки целостного рассмотрения группы с позиций упомянутых теорий.

Эмпирика-статистическое направление. Согласно данному подходу основные понятия групповой теории должны выводиться из результатов статистических процедур, например факторного анализа, а не формулироваться априорно. Подобное понимание обусловило широкое применение процедур, разработанных в области тестирования личности и представленных, в частности, в исследованиях такого известного специалиста, как Р. Кэттелл, предложившего одну из теорий группового поведения.

Формально-модельный подход. Исследователи, представляющие данное направление, пытаются сконструировать формальные модели группового поведения, используя математический аппарат теории графов и теории множеств (В отечественной литературе идеи формально-модельного подхода нашли отражение э исследовании В.И. Паниотто). Но, как отмечают некоторые зарубежные авторы, представители этого подхода часто больше интересуются внутренней консистентностью своих моделей, нежели степенью их соответствия естественным ситуациям. Вероятно, поэтому данное направление не смогло пока оказать сколько-нибудь существенного влияния на понимание группового процесса.

Теория подкрепления. Это направление исследований, весьма влиятельное за рубежом, базируется на идеях скиннеровской концепции оперантного обусловливания. Согласно представлениям теоретиков данного подхода, поведение индивидуумов в группе есть функция двух переменных: вознаграждений (положительные подкрепления) и расходов, или наказаний (отрицательные подкрепления). Идеи теории подкрепления легли в основу по крайней мере двух крупных социально-психологических теорий малых групп, авторы которых – Д. Хоманс, Д. Тибо и Г. Келли – избрали объектом концептуализации внутридиадные отношения, экстраполируя, однако, результаты анализа на большие по объему группы. Обе теории получили достаточно развернутое изложение и критическое обсуждение в отечественной литература.

Преобладающая на сегодня за рубежом тенденция состоит в интеграции и взаимопроникновении подходов, в стирании строго очерченных концептуальных рамок, наконец, в разработке локальных теоретических конструкций, не претендующих на широкие, общегрупповые обобщения, но скорее призванных объяснить довольно узкий круг эмлирических фактов, относящихся, как правило, к тому или иному отдельному групповому феномену, реже – к нескольким из них.

История отечественных исследований малой группы

На сегодня в отечественной групповой психологии можно выделить как минимум четыре крупных исследовательских подхода.

Деятельностный подход. Он основывается на одном из фундаментальнейших принципов марксистской психологии – принципе деятельности.

Приложение принципа деятельности к исследованию социальной группы весьма плодотворно сказалось на построении ряда теорий групповой активности. Среди них прежде всего следует отметить уже упоминавшуюся выше стратометрическую концепцию групповой активности А.В. Петровского, наиболее разработанную на сегодня в отечественной социальной психологии модель группового процесса, получившую недавно дальнейшее развитие в системно-деятельностном анализе поведения личности в группе. Из числа других теоретических конструкций этого направления назовем предложенный М.Г. Ярошевским программно-ролевой подход к исследованию научного коллектива и разрабатываемую Г.М. Андреевой модель социально-перцептивных процессов в совместной деятельности. Кроме того, идеи деятельностного подхода воплотились в изучении отдельных феноменов социальной группы: ее интеграции и эффективности, руководства и лидерства, межгрупповых отношений.

Социометрическое направление. Как и в зарубежной групповой психологии, немалое число отечественных исследований малых групп может быть отнесено к так называемому социометрическому направлению. Основанием для подобного отнесения является использование специалистами в конкретной эмпирической работе в качестве основных методических средств тех или иных вариантов социометрического теста. В советской социальной психологии большой вклад в развитие этого направления внес Я.Л. Коломинский, не только много сделавший в плане конструирования различных социометрических процедур, но, что весьма существенно, включивший эмпирический метод в содержательный теоретический контекст. Заметим, что последнее не имеет аналогов в западной социальной психологии, где применение социометрии как метода изучения межличностных отношений, по мнению самих зарубежных авторов, давно уже «отвязано» от какой-либо серьезной теории.

Параметрическая концепция. Создателем этого исследовательского подхода является Л.И. Уманский, в 60–70-е годы разработавший оригинальную концепцию групповой активности. Основная идея подхода состоит в предположении, что поэтапное развитие малой (контактной, по Л.И. Уманскому) группы осуществляется благодаря развитию ее важнейших социально-психологических параметров. Наиболее значительные исследования, выполненные в рамках этой концепции, касаются организационных, эмоциональных и динамических характеристик группы.

Организационно-управленческий подход. В основу данного подхода положены разрабатываемые в советской обществоведческой, в том числе социологической и социально-психологической, науке представления о социальной организации и управленческой деятельности. Относящиеся к рассматриваемому направлению (у его истоков стоят психологи ленинградской школы и прежде всего Е.С. Кузьмин) многочисленные исследования групп и коллективов носят выраженный прикладной характер и в большинстве своем ориентированы на решение задач психологического обеспечения в сфере промышленного производства.

Прослеживая историю становления в нашей стране психологии малых групп и коллективов и отмечая достигнутый в последние десятилетия прогресс в развитии теории и эмпирических разработок, о чем говорилось выше, мы тем не менее хотели бы завершить анализ обращением к некоторым критическим моментам.

Прежде всего нуждается в дальнейшей разработке проблематика группового развития, в особенности тот ее раздел, который относится к характеристикам высшего уровня жизнедеятельности группы – коллектива. Выше уже обращалось внимание на трудность операционализации многих называемых исследователями признаков коллектива, отсутствие достаточно надежных средств фиксации различных уровней развития группы, выделение которых все еще носит весьма общий и произвольный характер. Заметим также, что, на наш взгляд, теоретическим описаниям коллектива присущи порой идеализация реальных отношений в социальной группе, стремление к их упрощению, недиалектичность в трактовке самого процесса группового развития.

Другим «узким» местом в изучении группы является рассмотрение ее как совокупного субъекта совместной деятельности с присущими ему специфическими атрибутами. И хотя теоретический анализ этого вопроса ведется уже ряд лет, его результаты, а главное их практическая реализация вряд ли могут быть признаны удовлетворительными. Отсюда немалые трудности, испытываемые как психологами-исследователями, так и психологами-практиками всякий раз, когда необходимо дать адекватную оценку сплоченности той или иной естественной группы, выявить доминирующую в ней систему норм и ценностей, достаточно тонко и дифференцированно определить меру коллективности группы как именно совокупного субъекта. Кстати сказать, критическим моментом в прикладном аспекте обсуждаемой проблемы является и конструирование надежных методов прогноза поведения личности в группе.

Наконец, к числу слабо разработанных вопросов групповой психологии относится эмпирическое изучение малой группы как элемента более крупной социальной общности (например, социальной организации), испытывающего ее влияния и в свою очередь способного оказывать влияние на макросоциум.

Структурные характеристики малой группы

Приступая к рассмотрению структурных компонентов малой группы, необходимо прежде всего подчеркнуть, что понятие «структура» теснейшим образом сопряжено с понятием «система». Поэтому дальнейшее наше (изложение будет строиться главным образом с учетом таких выраженных системных признаков структуры, как ее разномерность и разноуровневость.

Поуровневый анализ групповой структуры. Как правило, подобного рода анализ состоит в выделении теми или иными авторами определенных систем внутригрупповых отношений, иерархически располагающихся в «пространстве» группового функционирования. Так, упомянутые выше различные типы групповых деятельностей задают и различные системы внутригрупповых отношений: деловых, отвечающих деятельностям инструментального типа, и эмоциональных, отвечающих деятельностям экспрессивного типа. Реализация членами группы определенных институционально заданных функций в сфере ведущей деятельности группы по решению задач, поставленных перед ней в рамках более широкой социальной общности (организации), порождает систему так называемых официальных отношений. Но одновременно для решения этих же задач в ходе развертывания той же самой деятельности возникают функциональные образования, заранее социальной органиг зацией не предписанные. Таковы, например, роли критика, эрудита, генератора идей в научном коллективе. Связи между реализующими эти роли индивидами образуют систему неофициальных деловых отношений, наряду с которой в группе сосуществует и система иных, традиционно называемых исследователями неофициальных отношений – отношений эмоционального типа, представляющих собой различные неинструментальные формы межличностного общения. Учитывая соподчиненность групповых деятельностей (в зависимости от специфики организационных задач), правомерно говорить и о соподчиненности производных от них систем отношений в группе, их поуровневом расположении. Последнее, имея в виду организованную целевую малую группу, схематически может быть описано следующим образом: официальные отношения – неофициальные деловые отношения – неофициальные эмоциональные отношения.

Оригинальная модель многоуровневой структуры межличностных отношений разработана А.В. Петровским в рамках развиваемой им стратометрической концепции коллектива. Модель включает несколько слоев (страт), каждый из которых характеризуется определенным принципом построения межличностных отношений и соответственно своеобразием проявления тех или иных групповых феноменов и процессов. В качестве центрального (ядерного) звена берется сама предметная деятельность группы, ее содержательные общественно-экономические и социально-политические характеристики. По существу данный слой определяет, как можно думать, своеобразие социальных (официальных) отношений в группе. Три последующие страты являются психологическими по своей сути. В первой из них фиксируется отношение каждого члена группы к групповой деятельности, ее целям, задачам, принципам, на которых она строится, мотивация деятельности, ее социальный смысл для каждого участника. Во второй страте представлены межличностные отношения, опосредствованные содержанием групповой совместной деятельности, ее целями и задачами, принятыми в группе принципами и ценностными ориентациями и т.п. Как подчеркивает А.В. Петровский, «деятельностное опосредствование – принцип существования и принцип понимания феноменов второй психологической страты». Что же касается третьего психологического уровня групповой структуры, то он согласно обсуждаемой модели представляет собой поверхностный слой межличностных отношений, применительно к которым ни коллективные цели деятельности, ни общезначимые для коллектива ценностные ориентации не выступают в качестве основного фактора, опосредствующего личные контакты членов группы. Иными словами, отношения этого уровня свободны от детерминирующих влияний реализуемой совместной деятельности. Хотя рассматриваемая модель и не предлагает сколько-нибудь развернутой типологии межличностных отношений в группе, тем не менее заложенные в ней идеи могут послужить полезной основой для построения в будущем такой типологии, позволяя в полной мере реализовать в анализе социальной группы, в том числе ее структурного звена, методологический принцип деятельности.

Многомерный анализ групповой структуры. Другой возможный ракурс рассмотрения групповой структуры связан с пониманием ее как многомерного образования. В этом случае в основу анализа кладется главным образом фактор престижности занимаемых индивидами позиций в обсуждавшихся нами выше, системах официальных и неофициальных внутригрупповых отношений. В любой из них можно выделить разные по степени престижности (т.е. по величине статуса) позиции (например, континуум позиций в системе официальных отношений на университетской кафедре может быть обозначен двумя крайними полюсами: позицией заведующего и позицией лаборанта, в системе любых неофициальных отношений – позициями лидера и аутсайдера и т.д.) и, выстроив их по вертикали, получить различные измерения групповой структуры. О каких же измерениях групповой структуры пойдет далее речь? Не претендуя на исчерпывающее их описание и учитывая соответствующие литературные данные, назовем некоторые из этих переменных, чаще других упоминаемые различными авторами Формально-статусное измерение дает представление о субординированности позиций индивидов в системе официальных отношений в малой группе и фактически полностью зафиксировано в штатном расписании социальной организации.

Социометрическое измерение характеризует субординированность позиций индивидов в системе внутригрупповых межличностных предпочтений и репрезентируется как в классическом варианте социометрической структуры группы, так и в аутосоциометрической ее модификации. По существу социометрическое измерение в значительной мере является аналогом неформальной статусной структуры группы, и в этом смысле определенный интерес представляют данные, полученные рядом авторов при изучении связи неформального статуса с различными аспектами группового процесса.

Так, внимание некоторых исследователей привлекло соотношение между величиной статуса индивида и степенью соответствия его поведения нормам группы, т.е. фактически конформностью. Однако однозначная точка зрения относительно связи упомянутых переменных в литературе отсутствует, и в настоящее время скорее можно говорить лишь о многоальтернативной трактовке их соотношения, предполагающей, что:

1. высокостатусный член группы более конформен, чем низкостатусный;
2. высокий статус в группе обеспечивается полным согласием с групповыми нормами;
3. в отдельных ситуациях наибольшую приверженность групповым нормам демонстрирует субъект, занимающий вторую по степени престижности позицию в группе;
4. высокостатусному субъекту может быть позволено отклонение от групповых норм в попытке способствовать достижению групповой цели (феномен «идиосинкразического кредита»).

В дополнение к вышесказанному отметим также, что иногда поведение высокостатусных членов группы соотносится не столько непосредственно с принятыми в ней нормами, сколько с ожиданиями их низкостатусных партнеров, безусловно подверженными влиянию групповых норм. В этом случае выделяются два типа ситуаций, в одном из которых акцент делается на продуктивности группы, а в другом – на ее сплоченности. Показано, что в ситуациях первого типа высокостатусные субъекты неохотно идут навстречу ожиданиям низкостатусных коллег, полагая, что для достижения групповой цели им необходимо свободно распоряжаться ресурсами группы, и, кроме того, конформность к ожиданиям низкостатусного партнера расценивается как угроза положению высокостатусного субъекта в группе. В ситуациях второго типа подобный эффект отсутствует, поскольку считается, что ‘ в этом случае конформность к ожиданиям низкостатусных партнеров не препятствует достижению групповой цели и не представляет угрозы чьему бы то ни было статусу, являясь, напротив, позитивным условием единения группы. Таким образом, в данном случае мы имеем дело со своего рода двухмерным анализом поведения высокоста-тусных членов группы, соотносимого с некоторым нормативным пластом групповой жизни, репрезентированным в соответствующих ожиданиях их низкостатусных партнеров.

Заслуживающим, на наш взгляд, внимания аспектом обсуждаемого структурного измерения является феномен «генерализации статуса», суть которого состоит в том, что статусные характеристики индивидов, связанные с членством в других социальных группах и первоначально внешние к ситуации межличностного взаимодействия в данной группе (своего рода «внешний» статус), будучи привнесенными в эту ситуацию, начинают оказывать значительное влияние на особенности разворачивающегося взаимодействия, в частности на «внутренний» статус самих его участников.

Модели коммуникативных сетей, представляющие собой еще одно, коммуникативное, измерение групповой структуры, свидетельствуют о субординированности позиций индивидов в зависимости от расположения последних в системах информационных потоков и концентрации у них той или иной касающейся группы информации. Является хорошо установленным фактом, что обладание информацией позитивно и весьма тесно связано с величиной официального статуса индивида в группе и что, как правило, высокостатусным членам группы адресуется больше сообщений и они носят более благоприятный (дружелюбный) характер, нежели сообщения, посылаемые низкостатусным индивидам.

Пожалуй, центральным моментом обсуждаемой проблемы является выяснение эффективности решения группой тех или иных проблем в условиях централизованных и децентрализованных коммуникативных сетей. Изучается также влияние, оказываемое коммуникативными сетями на возникновение лидерства, организационное развитие группы и удовлетворенность ее членов. Исследования показывают, что, как правило, централизованные сети в сопоставлении с децентрализованными сетями усиливают возникновение лидерства и организационное развитие группы, но препятствуют эффективности решения сложных проблем и уменьшают удовлетворенность членов группы.

Если допустить, что модели коммуникативных сетей в определенной мере детерминируют групповую эффективность, возникает необходимость объяснить, посредством каких факторов это происходит. К числу таких факторов, своего рода промежуточных переменных, специалисты относят:

1. способность членов группы к развитию организационной структуры;
2. степень свободы, с которой личность может функционировать в группе, имея в виду, что независимость действий члена группы обусловлена не только доступностью получаемой информации, но также и всевозможными ситуационными моментами, действиями других членов группы и оценкой воспринимаемой субъектом ситуации;
3. насыщение или информационную перегрузку, испытываемую членами группы в позициях коммуникативной сети; причем особенно чувствительны к насышению позиции, расположенные в центре сети, и сами централизованные сети, чем, кстати, нередко и объясняется меньшая эффективность централизованных сетей в решении сложных проблем;
4. уровень развития малой социальной группы, способный в ряде случаев, как свидетельствуют материалы работ, выполненных в рамках стратометрической концепции коллектива, существенным образом влиять на взаимосвязь рассматриваемых переменных.

Позиции социальной власти отражают субординированность вертикальных расположений индивидов в зависимости от их способности оказывать влияние в группе. Собственно говоря, феномен социальной власти, изучение которого одним из первых предпринял еще в 40-е годы К. Левин, и означает актуальное (чаще потенциальное) влияние, оказываемое одним из членов группы на другого. Причем проявления этого влияния могут осуществляться по разным направлениям, о чем свидетельствуют результаты теоретического анализа, проведенного Д. Френчем и Б. Равеном с целью выделения различных типов социальной власти в отношениях между людьми. Всего ими называется 5 таких типов социальной власти: вознаграждающая (способствует вознаграждению другого лица), принуждающая (способствует принуждению, наказанию другого лица), легитимная (основывается на допущении, что один субъект имеет узаконенное право предписывать поведение другого субъекта), референтная (в ее основе лежат отношения симпатии, эмоционального предпочтения), экспертная (базируется на превосходстве другого лица в специальных знаниях, компетентности в определенной деятельности). Каждый из перечисленных типов социальной власти предполагает влияние, в одних случаях (например, легитимная власть) носящее более выраженный социальный, а в других (например, референтная власть) – психологический характер. Заметим, однако, что и такие, казалось бы, сугубо социальные типы влияния, как, скажем, вознаграждающая и принуждающая власть, могут иметь заметную психологическую окраску, если характер вознаграждений и наказаний является психологическим по своей сути (например, определенные их эмоциональные эквиваленты).

Интересно, что согласно материалам эмпирических исследований наиболее влиятельный по тому или иному параметру социальной власти субъект часто воспринимается другими членами группы в качестве своеобразного ее коммуникативного центра, ему же нередко приписывается окружающими большая личностная привлекательность, нежели лицу, обладающему малой степенью социальной власти. Таким образом, измерения социальной власти в той или иной мере могут совпадать с коммуникативными социометрическими измерениями групповой структуры.

Лидерство является последним из выделенных нами выше измерений структуры малой группы. Если, согласно концепции ценностного обмена, рассматривать лидерство как «процесс межличностного влияния, обусловленный реализацией ценностей, присущих членам группы, и направленный на достижение стоящих перед группой целей», а лидера – как «члена группы, обладающего наибольшим ценностным потенциалом, обеспечивающим ему ведущее влияние в группе», то правомерно полагать, что в лидерстве отражена субординированность позиций индивидов в зависимости от их ценностных потенциалов и, что весьма существенно, их ценностных вкладов в жизнедеятельность группы. Мы не будем, однако, специально останавливаться здесь на феномене лидерства. Подчеркнем только, что обсуждаемый феномен, взятый в качестве некоторого структурного измерения, наиболее демонстративно обнаруживает себя в структурах инструментального и эмоционального лидерства. Из приведенного нами обсуждения отчетливо видны взаимосвязь и взаимовлияние рассматривавшихся измерений. Так, субъекту, занимающему лидерскую позицию в группе, присущ высокий неформальный статус; вместе с тем личность с высокими позитивными социометрическими показателями имеет большие шансы выйти в лидеры, и в то же время лидерство есть проявление психологического влияния, неформальной власти и т.д. Таким образом, каждое отдельное измерение групповой структуры («отдельная структура», по выражению М. Шоу) выступает некоторым детерминирующим фактором развития других измерений («отдельных структур») и в конечном счете – структуры группы в целом.

Модели групповой структуры. Последний из рассматриваемых нами аспектов групповой структуры связан с возможностью либо статической, либо процессуальной ее репрезентации. Модели, призванные дать представление об относительно инвариантных состояниях групповой структуры, относятся к категории статических и описываются элементами формальной логики и теории графов. К сожалению, эвристическая ценность подобного рода моделей пока что крайне невелика и, думается, нет необходимости в специальном их обсуждении.

На наш взгляд, гораздо более интересными являются модели иного типа – ориентированные на процесс и подчеркивающие (правда, далеко не всегда достаточно отчетливо) временные изменения в структуре. Модели продолжают уже упоминавшуюся берущую начало в исследованиях Ч. Барнарда традицию двухмерного рассмотрения малой группы. Одна из таких моделей – внутренняя и внешняя система Д. Хоманса. Основу данной теоретической конструкции составляют представления о некоторых основных элементах группового поведения, к которым автор относит индивидуальные действия членов группы, их эмоциональные отношения друг к другу (или чувства) и их взаимодействия в виде взаимосвязанного поведения (к этим элементам добавляются еще и групповые нормы как определенные стандарты поведения, вырабатываемые группой). Постулируется, что между упомянутыми элементами группового поведения имеется тесная позитивная связь, так что изменения в одном из них приводят к аналогичным изменениям в других. Согласно модели Д. Хоманса, каждая группа имеет своеобразную границу, внешней к которой является окружающая среда: физическая, техническая, социальная. Отсюда возникают задачи эффективного функционирования группы во внешней среде, порождаемые требованиями последней и вызывающие к жизни упомянутые выше элементы группового поведения. В своей совокупности они образуют внешнюю систему. Однако жизнь группы не исчерпывается только проблемами, связанными с ее внешней средой. Групповое поведение, первоначально генерируемое необходимостью решения проблем внешней среды, порождает новый тип поведения, непосредственно внешней средой не побуждаемый и ориентированный на собственные проблемы группы. Лежащие в его основе элементы (индивидуальные действия, взаимодействия, чувства) составляют внутреннюю систему. Таким образом, обе «системы» имеют одинаковое поэлементное содержание, но различаются функционально. При этом подчеркивается тесная их взаимосвязь и почти полная невозможность операционального разделения.

Другая ориентированная на процесс двухмерная модель групповой структуры предложена Р. Бейлсом, делающим акцент на взаимодействии ее делового (относящегося к решению задачи) и межличностного (или эмоционального) аспектов. С точки зрения этого автора, возрастающая в процессе решения стоящей перед группой задачи функциональная специализация участников ведет к дифференциации их позиций, перераспределению в доступе к имеющимся ресурсам и различиям в степени влияния на партнеров. Подобные изменения, вероятно необходимые для более эффективного решения задачи и адаптации к внешней ситуации, одновременно создают трудности во внутригрупповых отношениях, вызывая напряжения межличностного плана и способствуя возникновению дезинтеграционных тенденций. Однако нарастающие напряжения в свою очередь порождают давления, направленные в сторону интеграции, и стремление членов группы к единению «работает» как бы в противовес дифференциации, столь необходимой для решения инструментальной задачи. Таким образом, в определенный момент жизни группа попадает в состояние временного равновесия, являющегося некоей равнодействующей двух противоположных сил.

Проведенный Р. Бейлсом анализ представляет интерес, поскольку указывает на следующее весьма существенное для успешного функционирования группы обстоятельство: групповая структура (в инструментальном ее измерении), наиболее эффективная для решения поставленной перед группой задачи, может оказаться неудовлетворительной в межличностном (экспрессивное измерение) плане. И, следовательно, необходима соответствующая сбалансированность этих парциальных структурных измерений.

Последняя из рассматриваемых нами динамических моделей групповой структуры принадлежит Р. Кэттеллу, широко известному скорее исследованиями в области психологии личности, нежели разра ботками социально-психологического характера. Тем не менее предложенная им концепция группового поведения, получившая название теории групповой синтальности (под столь необычным названием понимается поведение группы, действующей как целое), относится специалистами к числу достаточно популярных за рубежом. Одним из ключевых в теории групповой синтальности является понятие синергии. Предполагается, что каждый индивид, вступая в группу, привносит в нее определенное количество индивидуальной энергии, предназначенной для развертывания групповой активности. Общее количество этой индивидуальной энергии, имеющейся у группы, и есть синергия. Часть ее (так называемая «синергия сохранения группы»), как считает Р. Кэттелл, расходуется на сохранение существования группы в качестве некоей целостности, а оставшееся количество (так называемая «эффективная синергия») направляется на достижение целей, ради которых группа создана. Таким образом, с одной стороны, синергия фактически выступает в качестве своеобразного строительного материала групповой структуры (внутреннего ее каркаса), а с другой – представляет собой фактор, организующий и направляющий активность группы вовне ее. По существу это некий динамизирующий момент группового процесса, обеспечивающий его развертывание в обеих сферах жизнедеятельности группы. Модель, следовательно, обращена к проблеме поиска психического энергопотенциала групповой деятельности, пока еще крайне далекой от сколько-нибудь удовлетворительного разрешения.

Для того, чтобы перспективы изучения малых групп стали еще более отчетливы, необходимо более или менее систематически рассмотреть, в каких же основных направлениях развивалось их исследование в социальной психологии на Западе, где проблема малых групп стала основной.

Исходная точка анализа датируется 1897 г. В этом году американский психолог Н. Триплет опубликовал Результаты экспериментального исследования, в котором сравнивал эффективность индивидуального действия, выполняемого в одиночку и в условиях группы. В 20-е годы в Германии В. Меде и в США Ф.Оллпорт во многом продолжили линию исследований, начатую Н. Триплетом.

Кроме того, Ф.Оллпорт сформулировал весьма своеобразное понимание группы.

Согласно Ф.Оллпорту, реально существовали лишь отдельные индивидуумы; что же касается групп, то они трактовались им как «совокупность идеалов, представлений и привычек, повторяющихся в каждом индивидуальном сознании и существующих только в этих сознаниях». Подчеркивалось также, что «групповое сознание» не отражает ничего кроме сходства между сознаниями индивидуумов.

Последние не могли быть частями группы, поскольку последняя, как утверждалось, существует лишь в сознании людей.

Свой отказ рассматривать группу как определенную реальность Ф.Оллпорт мотивировал отсутствием адекватных методов исследования.

Со временем в процессе накопления научных знаний и в связи с прогрессом техники исследования подобная точка зрения на природу группы была преодолена и возобладаюшим стало представление о группе как некоторой социальной реальности, качественно отличной от составляющих ее индивидуумов.

Следующий крупный этап развития психологии малых групп за рубежом относится к периоду 30-х -- началу 40-х годов и знаменуется рядом оригинальных экспериментальных исследований, осуществленных в лабораторных и полевых условиях, и первыми серьезными попытками разработки теории группового поведения. В это время М. Шериф проводит изобретательные лабораторные эксперименты по изучению групповых норм, а Т. Ньюком исследует аналогичную проблему, но иными средствами, в полевых условиях. Изучаются малые группы в промышленности, оформляется социометрическое направление исследования групп.

Особый вклад в развитие психологии малых групп внес К. Левин.

Он явился основоположником крупного научного направления, широко известного под названием «групповая динамика». Под его руководством были проведены знаменитые опыты Р. Липпитта и Р. Уайта по изучению групповой атмосферы и стилей руководства и оригинальное исследование изменения стандартов группового поведения в процессе дискуссии.

Из школы К. Левина вышли многие ведущие западные специалисты в области психологии малых групп, а основанный им исследовательский Центр групповой динамики при Мичиганском университете (США) является крупнейшим на Западе.

Вторая мировая война явилась переломным моментом в развитии психологии малых групп за рубежом. Именно в этот период с особой остротой встал вопрос о необходимости изучения закономерностей группового поведения, о поисках эффективных приемов управления группами.

В первое послевоенное двадцатилетие оформились основные направления исследований малых групп, сложились важнейшие теоретические подходы, а экспериментальные (главным образом лабораторные) парадигмы достигли высокой степени совершенства.

Иной характер носили следующие полтора десятилетия. Происходил бурный рост исследований.

Со второй половины 70-х годов в подходе к изучению группы делается акцент на поведении личности в группе, больший интерес к диадным отношениям, нежели к выявлению собственно групповых характеристик, в сфере конкретной эмпирической работы -- преобладание лабораторного экспериментирования над работой с естественными группами в реальных жизненных ситуациях.

Социометрическое направление в изучении малых групп связано с именем Дж. Морено. Дискуссия, которая постоянно возникает в литературе по поводу ограниченностей социометрического метода, требует краткого напоминания сути концепции. Морено исходил из идеи о том, что в обществе можно выделить две структуры отношений: макроструктуру (которая для Морено означала «пространственное» размещение индивидов в различных формах их жизнедеятельности) и микроструктуру, что, иными словами, означает структуру психологических отношений индивида с окружающими его людьми. Согласно Морено, все напряжения, конфликты, в том числе социальные, обусловлены несовпадением микро- и макроструктур: система симпатий и антипатий, выражающих психологические отношения индивида, часто не вмещается в рамки макроструктуры, а ближайшим окружением оказывается не обязательно окружение, состоящее из приемлемых в психологическом отношении людей.

Следовательно, задача состоит в перестраивании макроструктуры таким образом, чтобы привести ее в соответствие с микроструктурой.

На основании применения этой методики возникло целое направление исследований малых групп, особенно в прикладных областях.

Социологическое направление в изучении малых групп связано с традицией, которая была заложена в уже упоминавшихся экспериментах Э. Мэйо.

Суть их состояла в следующем. Компания Вестерн Электрик столкнулась с фактом понижения производительности труда сборщиц реле. Длительные исследования (до приглашения Мэйо) не привели к удовлетворительному объяснению причин. Тогда в 1928 г. был приглашен Мэйо, который и поставил свой эксперимент, первоначально имеющий целью выяснить влияние на производительность труда такого фактора, как освещенность рабочего помещения. Эксперименты в Хоторне в общей сложности длились с 1924 по 1936 г., в них четко обозначены различные этапы, но здесь воспроизведена лишь основная схема эксперимента. В выделенных Мэйо экспериментальной и контрольной группах были введены различные условия труда: в экспериментальной группе освещенность увеличивалась и обозначался рост производительности труда, в контрольной группе при неизменной освещенности производительность труда не росла. На следующем этапе новый прирост освещенности в экспериментальной группе дал новый рост производительности труда; но вдруг и в контрольной группе -- при неизменной освещенности -- производительность труда также возросла. На третьем этапе в экспериментальной группе были отменены улучшения освещенности, а производительность труда продолжала расти; то же произошло на этом этапе и в контрольной группе.

Эти неожиданные результаты заставили Мэйо модифицировать эксперимент и провести еще несколько добавочных исследований: теперь изменялась уже не только освещенность, но значительно более широкий круг условий труда(помещение шести работниц в отдельную комнату, улучшение системы оплаты труда, введение дополнительных перерывов, двух выходных в неделю и т.д.).

При введении всех этих новшеств производительность труда повышалась, но, когда по условиям эксперимента, нововведения были отменены, она, хотя и несколько снизилась, осталась на уровне более высоком, чем первоначальный.

Мэйо предположил, что в эксперименте проявляет себя еще какая-то переменная, и посчитал такой переменной сам факт участия работниц в эксперименте: осознание важности происходящего, своего участия в каком-то мероприятии, внимания к себе привело к большему включению в производственный процесс и росту производительности труда, даже в тех случаях, когда отсутствовали объективные улучшения. Мэйо истолковал это как проявление особого чувства социабилъности -- потребности ощущать себя «принадлежащим» к какой-то группе. Второй линией интерпретации явилась идея о существовании внутри рабочих бригад особых неформальных отношений, которые как раз и обозначились, как только было проявлено внимание к нуждам работниц, к их личной «судьбе» в ходе производственного процесса. Мэйо сделал вывод не только о наличии наряду с формальной еще и неформальной структуры в бригадах, но и о значении последней, в частности, о возможности использования ее как фактора воздействия на бригаду в интересах компании.

Что же касается теоретического значения открытий Мэйо, то оно состоит в получении нового факта -- существования в малой группе двух типов структур, открывшего широкую перспективу для исследований. После Хоторнских экспериментов возникло целое направление в исследовании малых групп, связанное преимущественно с анализом каждого из двух типов групповых структур, выявления соотносительного значения каждого из них в системе управления группой.

Школа «групповой динамики» представляет собой наиболее«психологическое» направление исследований малых групп и связана ос именем К. Левина. Американский период деятельности Левита после эмиграции из фашистской Германии начался с создания в Массачусетсском технологическом институте специального Центра изучения групповой динамики. Направление исследований в этом центре опиралось на созданную Левиным «теорию поля».

Центральная идея теории поля, что законы социального поведения следует искать через познание психологических и социальных сил, его детерминирующих, была развита применительно к науке о группах, к анализу этих сил, их локализации и измерению. Важнейшим методом анализа психологического поля явилось создание в лабораторных условиях групп с заданными характеристиками и последующее изучение функционирования этих групп. Вся совокупность этих исследований по-лучила название «групповой динамики». Основная проблематика сводилась к следующему: какова природа групп, каковы условия их формирования, какова их взаимосвязь с индивидами и с другими группами, каковы условия их успешного функционирования. Большое внимание было также уделено проблемам образования таких характеристик группы, как нормы, сплоченность, соотношение индивидуальных мотивов и групповых целей, наконец, лидерство в группах.

Отвечая на главный вопрос о том, какие потребности двигают социальным поведением людей, «групповая динамика» пристально исследовала проблему внутригрупповых конфликтов, сопоставляла эффективность групповой деятельности в условиях кооперации и конкуренции, способы вынесения групповых решений. Как и все психологическое наследие К. Левина, «групповая динамика» оказала большое влияние на последующее развитие социально-психологической мысли.

Интеракционистская концепция. Согласно этому подходу, группа есть система взаимодействующих индивидуумов, функционирование которых в группе описывается тремя основными понятиями: индивидуальной активностью, взаимодействием и отношением. Интеракционистская концепция предполагает, что все аспекты группового поведения могут быть описаны, исходя из анализа взаимосвязей между тремя названными элементами. Выполненные в рамках данного направления работы в основном посвящены исследованию структурных аспектов группы.

Эмпирико-статистическое направление. Согласно данному подходу основные понятия групповой теории должны выводиться из результатов статистических процедур, например факторного анализа, а не формулироваться априорно.

Подобное понимание обусловило широкое применение процедур, разработанных в области тестирования личности и представленных, в частности, в исследованиях такого известного специалиста, как Р. Кэттелл, предложившего одну из теорий группового поведения.

На сегодня в отечественной групповой психологии можно выделить как минимум четыре крупных исследовательских подхода.

Деятельностный подход. Он основывается на одном из фундаментальнейших принципов марксистской психологии -- принципе деятельности. Приложение принципа деятельности к исследованию социальной группы весьма плодотворно сказалось на построении ряда теорий групповой активности. Среди них, прежде всего, следует отметить уже упоминавшуюся выше стратометрическую концепцию групповой активности А.В. Петровского, наиболее разработанную на сегодня в отечественной социальной психологии модель группового процесса, получившую недавно дальнейшее развитие в системно-деятельностном анализе поведения личности в группе. Из числа других теоретических конструкций этого направления назовем предложенный М.Г. Ярошевским программно-ролевой подход к исследованию научного коллектива и разрабатываемую Г.М. Андреевой модель социально-перцептивных процессов в совместной деятельности. Идеи деятельностного подхода воплотились в изучении отдельных феноменов социальной группы: ее интеграции и эффективности, руководства и лидерства, межгрупповых отношений.

Социометрическое направление. Как и в зарубежной групповой психологии, немалое число отечественных исследований малых групп может быть отнесено к так называемому социометрическому направлению. Основанием для подобного отнесения является использование специалистами в конкретной эмпирической работе в качестве основных методических средств тех или иных вариантов социометрического теста. В советской социальной психологии большой вклад в развитие этого направления внес Я.Л. . он сконструировал различные социометрические процедуры и включил эмпирический метод в содержательный теоретический контекст - это не имеет аналогов в западной социальной психологии, где применение социометрии как метода изучения межличностных отношений, по мнению самих зарубежных авторов, давно уже «отвязано» от какой-либо серьезной теории.

Параметрическая концепция. Создателем этого исследовательского подхода является Л.И. Уманский, в 60-70-е годы разработавший оригинальную концепцию групповой активности. Основная идея подхода состоит в предположении, что поэтапное развитие малой (контактной. по Л.И. Уманскому) группы осуществляется благодаря развитию ее важнейших социально-психологических параметров. Наиболее значительные исследования, выполненные в рамках этой концепции, касаются организационных, эмоциональных и динамических характеристик группы.

Организационно-управленческий подход. В основу данного подхода положены разрабатываемые в советской обществоведческой, в том числе социологической и социально-психологической, науке представления о социальной организации и управленческой деятельности. Относящиеся к рассматриваемому направлению (у его истоков стоят психологи ленинградской школы и прежде всего Е.С. Кузьмин) многочисленные исследования групп и коллективов носят выраженный прикладной характер и в большинстве своем ориентированы на решение задач психологического обеспечения в сфере промышленного производства.

Таким образом, преобладающая на сегодня за рубежом тенденция состоит в интеграции и взаимопроникновении подходов, в стирании строго очерченных концептуальных рамок, в разработке локальных теоретических конструкций, не претендующих на широкие, общегрупповые обобщения, но скорее призванных объяснить довольно узкий круг эмпирических фактов, относящихся, к тому или иному отдельному групповому феномену, реже -- к нескольким из них.

Прослеживая историю становления в нашей стране психологии малых групп и коллективов и отмечая достигнутый в последние десятилетия прогресс в развитии теории и эмпирических разработок, необходимо отметить, что проблематика группового развития нуждается в дальнейшей разработке, в особенности тот ее раздел, который относится к характеристикам высшего уровня жизнедеятельности группы -- коллектива. Другим «узким» местом в изучении группы является рассмотрение ее как совокупного субъекта совместной деятельности с присущими ему специфическими атрибутами. Так же к числу слабо разработанных вопросов групповой психологии относится эмпирическое изучение малой группы как элемента более крупной социальной общности (например, социальной организации), испытывающего ее влияния и в свою очередь способного оказывать влияние на макросоциум.

2.1. История изучения малых групп

Как уже упоминалось, социальная психология – это отрасль психологии, предметом изучения которой являются закономерности психических явлений и поведения людей, обусловленные фактором их включения в социальные группы, а также психологические характеристики самих этих групп.

Говоря об истории становления социальной психологии, мы рассмотрели в общих чертах и историю изучения групп. Тем не менее остановимся на этом вопросе еще раз.

Мыслители разных народов с древнейших времен рассуждали о природе человека. Фактически все из них признавали социальную природу человека. Так, Аристотель определял человека как животное, но животное общественное. «Тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне общества, – либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек…».

Все же общая тенденция была такова, что на протяжении веков в центре внимания философского анализа был отдельный человек. А группа людей представала лишь как арифметическая сумма индивидуальностей .

Исследования малых групп начались лишь во второй четверти XX века. Но очень быстро приобрели широкий размах и составили основное содержание социально-психологических исследований в зарубежной (прежде всего в американской и европейской) психологии.

Условно можно выделить ряд этапов исследования групп.

Первоначально в социальной психологии возникают концепции, носящие описательный характер . К ним относятся: «психология масс» – основоположники Г. Лебон и С. Селье; теория «инстинктов социального поведения» – автор У. Макдугалл. Основоположники первых социально-психологических концепций пытались найти универсальные законы, которые можно было бы применить для объяснения социальных явлений.

Впрочем, в сфере внимания этих авторов были преимущественно большие группы. А собственно первые работы, посвященные изучению малой группы и влиянию, которое она оказывает на личность, принадлежат Георгу Зиммелю (1858–1918) и Чарльзу Кули (1864–1929). Работы этих ученых ознаменовали наступление экспериментального этапа в изучении групп.

Который ознаменовался интересом к вопросу о влиянии группы на действия человека, сравнением эффективности деятельности в одиночку и в присутствии других. При этом акцент делался именно на факте простого присутствия других. То есть изучалось не совместное действие, а действие рядом (коация). Результаты исследования коактных групп показали, что в присутствии других людей возрастает скорость, но ухудшается качество действий человека.

Эффект повышения скорости или продуктивности деятельности человека в результате присутствия другого человека получил название социальной фасилитации (от англ. facilitate – облегчать).

А ухудшение деятельности, в результате присутствия других людей получило название социальной ингибиции (от лат. inhibere – сдерживать, останавливать). Но в социальной психологии наибольшее распространение получили исследования социальной фасилитации. Эти явления были описаны Ф. Олпортом и В. Меде . В России исследованием влияния групп на деятельность человека занимались В.М. Бехтерев и М. В. Ланге .

В настоящее время установлено, что на продуктивность деятельности может влиять не только реальное присутствие других людей, но и актуализация их образов в сознании .

На третьем этапе исследований в центре внимания оказалось изучение групп, объединенных совместной деятельностью. Было установлено, что при условии совместной деятельности в группе проблемы решаются более корректно, чем при их индивидуальном решении. Особенно на ранних стадиях решения задач: группа совершает меньше ошибок, демонстрирует более высокую скорость решения задач. Однако при более детальном анализе было установлено, что результаты зависят и от характера деятельности.

Сами исследования приобретают все более разветвленный характер. Начинает изучаться не только влияние группы на человека, но и характеристики самих групп.

Большой интерес вызвали исследования того, в какой мере влияют на повышение производительности труда межличностные отношения. В ходе хотторнских экспериментов (Хотторн – город в США), проведенных Э. Мейо , были сделаны выводы, которые послужили основой для последующих исследований роли психологических факторов в современном производстве.

Исследования Э. Мейо носили сугубо прикладной характер и проводились с целью повышения производительности труда сборщиц электротехнических реле. Эксперимент длился несколько лет с 1924-го по 1936 год, в течение его проведения вводились разнообразные нововведения, призванные повысить производительность. Результата удалось достигнуть, но когда по условиям эксперимента все нововведения были отменены, производительность труда хоть и снизилась, но осталась на более высоком уровне по сравнению с первоначальными результатами.

Было выявлено, что производительность труда каждого рабочего зависит от его самочувствия в группе и соответствует не столько его возможностям, сколько системе ценностных ориентации, норм, сложившихся в группе. Определяется не только оплатой и условиями труда, но и характером возникших неформальных отношений. Неформальная структура способна как тормозить, так и, наоборот, обеспечивать производительность труда.

Было установлено, что характер неформальных отношений влияет на текучесть рабочей силы, а также на отношение рабочих к изменению производственных норм и расценок.

Существенным было влияние Э. Мейо и на методологию исследования в социальных науках. Он даже провозгласил принцип эмпиризма основным принципом исследования. По его мнению, научный прогресс исчерпывается следующими стадиями: наблюдением, умением, экспериментом и логикой.

Э. Мейо выделил два вида знания: «знание о чем-то», в основе которого лежит абстрактное мышление, и «знание через ознакомление», приобретенное путем прямого опыта. Второй вид знания, по его мнению, намного более ценный. Так как приближает исследователя к решению практических задач .

Исследованию групп способствовала Вторая мировая война. Исследовались сплоченность и боеспособность групп, эффективность деятельности групп в зависимости от стиля руководства. Групповые процессы становятся предметом экспериментального изучения.

С точки зрения теоретических обоснований, основы социальной психологии первоначально закладывались в рамках гештальтпсихологии, бихевиоризме, психоанализе. На общее развитие социальной психологии групп оказали влияние теория поля К. Левина , концепция Дж. Морено и др.

К. Левину принадлежит создание специального Центра при Массачусетском технологическом институте. Опираясь на идеи ортодоксальной, гештапьтпсихологии, Левин создал теорию поля, которая была положена в основу изучения малых групп.

Основная проблематика исследований сводилась к выяснению: природы групп, условий их формирования, взаимосвязи с индивидами и с другими группами, условиями успешного функционирования. Большое внимание было уделено проблемам образования таких характеристик группы, как нормы, сплоченность, соотношение индивидуальных мотивов и групповых целей, лидерству в группах.

Дж. Морено принадлежит создание социометрического направления в изучении малых групп. Морено исходил из того, что в обществе можно выделить две структуры отношений: макроструктуру и микроструктуру.

Под макроструктурой Морено понимал: «…своеобразное «пространственное» размещение индивидов в различных формах их жизнедеятельности». Под микроструктурой понималась структура «психологических отношений индивида с окружающими его людьми» .

Все напряжения и конфликты, согласно Дж. Морено, обусловлены несовпадением микро и макроструктуры. Система симпатий и антипатий не вмещается в рамки заданной человеку макроструктуры. Ближайшее окружение не всегда оказывается приемлемым для человека в психологическом смысле. Задача состоит, следовательно, в том, чтобы привести в соответствие макроструктуру и микроструктуру. Достижение этой цели предполагало использование социометрии.

В современной социальной психологии социометрическая методика получила широкое распространение. Что касается теоретических воззрений Дж. Морено, то они представляют преимущественно исторический интерес. Основным недостатком социометрического направления является концентрация внимания на эмоциональных отношений в группе (симпатии-антипатии), деятельностный аспект функционирования групп полностью игнорируется.

Социометрия позволяет выявить социометрическую структуру малой группы, под которой понимается: совокупность связей между членами группы, обусловленных взаимными предпочтениями и отвержениями по результатам социометрической процедуры.

Основными характеристиками социометрической структуры малой группы являются:

Социометрический статус членов группы – положение, занимаемое членом группы в системе межличностных предпочтений и отклонений;

Характеристики взаимных предпочтений и отклонений;

Наличие микрогрупп, члены которых связаны отношениями взаимных предпочтений, а также характер отношений между ними;

Относительное число взаимных предпочтений.

Отдельная область психологии групп – сугубо прикладная, существующая преимущественно в рамках психотерапии. Истоки этого направления можно проследить, начиная с опытов Франца Месмера .

Первым, кто обратил внимание на терапевтические возможности применения групп, был американский врач Дж. Пратт . В 1905 году он впервые организовал психотерапевтические группы для больных туберкулезом. Пратт пришел к выводу, что группа способна оказывать терапевтический эффект на ее участников. Этот эффект заключался в возникающих в группе взаимном понимании и солидарности, помогающих преодолевать пессимизм и ощущения изоляции.

В дальнейшем практически все психотерапевтические направления XX века в той или иной мере использовали групповые формы работы. Особо надо сказать о гуманистическом направлении , в частности о взглядах Карла Роджерса .

Огромный интерес к групповому движению, проявившейся в 50-х, 60-х годах XX века, по мнению К. Роджерса, обусловлен растущей дегуманизацией культуры, что проявляется в стремлении к материальным ценностям в ущерб искренним взаимоотношениям, при которых можно выражать непосредственные переживания без их подавления.

В целом для современной зарубежной социальной психологии характерно огромное количество накопленного эмпирического материала, посвященного изучению групп. Библиография только по прикладным аспектам социальной психологии достигла к концу 70-х годов в США свыше 10 000 наименований .

В советской психологии изучение социально-психологических характеристик групп начинается в 60-е годы XX века. Начинают изучаться группы на производстве, школьные и научные группы. Одним из центральных понятий отечественной социальной психологии становится понятие «коллектив ».

Данное определение в отечественной социальной психологии имело определенное идеологическое содержание. Что обусловлено наличием в качестве общеметодологического подхода философии исторического и диалектического материализма К. Маркса вообще и его понимания коллектива в частности.

«Для К. Маркса подлинная коллективность невозможна в условиях существования антагонистических классов, коллективный труд, как труд свободный основан на общественной собственности. Следовательно, подлинная коллективность, в полном смысле этого слова, может быть реализована лишь в социалистическом обществе, и, соответственно, коллективы могут быть формой организации людей только в таком обществе».

Такое понимание коллектива привело к подчеркиванию совершенно особой природы тех реальных групп, которые возникали в нашей стране. Понятие «коллектив» становится синонимом понятию «группа», в результате чего размывается его научное содержание. Отражающее высокий уровень развития группы, цели которой подчинены целям данного общества.

Такое понимание коллектива как высшего уровня развития группы сохранилось и по сей день. А тот факт, что это особое качество группы обозначено термином «коллектив», следует рассматривать как дань традиции.

Вероятно, не будет преувеличением назвать изучение коллектива визитной карточкой отечественной социальной психологии групп. В отличие от отечественных социальных психологов американские исследователи не выделяют развитие группы в качестве научной проблемы и очень редко обращаются к термину «коллектив». Если же этот термин используется, то не в том смысле, в котором его используют отечественные авторы. Под коллективом в западной социальной психологии понимается соединение людей, действующих в одном направлении.

К началу 70-х годов начинаются исследования групповой совместимости и сплоченности, проблемы поведения личности в условиях группового давления (В.В. Шпалинский, А.В. Петровский, В. А. Бакеев). Проблема социальной перцепции разрабатывается А. А. Бодалевым .